Российские власти уверены: инвесторы из «недружественных» стран, несмотря на войну, санкции и блокировку активов на счетах типа «С», мечтают вкладывать деньги в Россию. Чтобы они не боялись, Минфин и ЦБ подготовили проект указа президента о гарантиях для новых иностранных инвесторов.
Инвестиции на бирже часто сравнивают с борьбой страха и жадности, и замминистра финансов Алексей Моисеев уповает на то, что победит жадность: «Мы считаем, что не является фантастикой, что на российский рынок могут прийти иностранные инвесторы. Мы прекрасно знаем, и те, кто давно работает на финансовом рынке, что, вопреки всему, жадность побеждает все остальное. И высокий уровень доходности, который можно здесь получить, безусловно, приведет к тому, что в случае, когда регуляторная среда будет такая, что люди будут уверены, что они смогут безопасно свои деньги в тот момент, когда они захотят, вывести, то я уверен, что у нас приток иностранных инвестиций будет» (цитата по «Интерфаксу»).
Он уверен, что на российский рынок придут инвесторы как из «дружественных», так и из «недружественных» стран — просто они постараются прикинуться «дружественными», работая через цепочку посредников. «Абсолютно никаких сомнений не вызывает, что так и будет. Я уверен, что в следующем году мы увидим первые ласточки такого притока», — сказал Моисеев. Чтобы избежать лишних сложностей, «чтобы эти люди чувствовали себя спокойно», и подготовлен проект указа, дающий гарантии новым иностранным инвесторам «независимо от того, откуда они пришли», объяснил Моисеев.
Активы старых инвесторов заблокированы в России на счетах типа «С». Их нельзя перевести в валюту или вывести из России без разрешения правительственной комиссии — можно покупать ОФЗ, платить налоги. На эти счета зачисляются выручка от продажи российских активов, проценты и дивиденды по российским ценным бумагам.
Стоимость этих активов неизвестна. Эксперты Института Гайдара оценивали общие вложения нерезидентов в российские акции и облигации в $192 млрд. Размер средств на счетах типа «С» в начале года превышал триллион рублей, с тех пор он должен был вырасти за счет зачисляемых на эти счета доходов. Но их не хватит на выкуп всех замороженных активов, которые ЦБ оценивал почти в 6 трлн руб., признавал регулятор.
Российские власти позиционируют блокировку как ответную меру на замораживание российских резервов примерно на $300 млрд. Она помогла избежать коллапса финансовой системы после начала войны, когда деньги побежали из России. Кроме того, власти рассматривают заблокированные активы как компенсацию на случай изъятия резервов. Первый зампред ЦБ Владимир Чистюхин называл их обменным фондом. Например, с «С»-счетов нельзя взыскивать средства по судебным решениям, а активы на них арестовывать. Когда на Западе стала обсуждаться конфискация резервов, Россия пригрозила отменой этого запрета.
Аналитики «Атона» сравнивали российский фондовый рынок со «сжатой пружиной, которая может неожиданно и быстро разжаться в 2025 г.». Главное, что ее сдерживает, — это высокая ключевая ставка и геополитическая напряженность, а поводов разжаться они видят много. Это прежде всего дешевизна российских ценных бумаг и какая-то «разрядка», запуск переговоров с Украиной, шансы на которые, по их мнению, повысились с избранием Дональда Трампа президентом США.
Моисеев надеется, что гарантии новым инвесторам помогут увеличить емкость фондового рынка. Владимир Путин требует к 2030 году удвоить его капитализацию и довести ее до 66% ВВП — это одна из «национальных целей развития». Почему новые инвесторы впоследствии не разделят судьбу старых, Моисеев не объяснил. Изъятие активов иностранных инвесторов, например Danone, или требование уходящим из России компаниям продавать активы с огромным дисконтом (сначала 50%, а затем 60%) и платить «налог на выход» — добровольный взнос в бюджет (сначала 10%, сейчас 35%), без которого им не разрешат купить валюту и вывести деньги, — ответными мерами никак не объяснить.
