И вдруг иллюзии развеялись. Миром правят люди преклонного возраста, а молодежь только с лозунгами туда-сюда. И мы чуть ли не с пугающим облегчением поехали в прошлое — только ветер засвистел.
До Первой мировой войны юная буржуазия в Европе и Америке училась ходить степенно и носить очки без диоптрий, чтобы попасть в общество солидных людей. В период между войнами ориентиры впервые поменялись — популярный в Европе тоталитаризм воспевал силу и молодость, пугая либеральных стариков. А после крушения жестоких режимов прежняя возрастная иерархия не вернулась. Сила и молодость присягнули свободе с тем же рвением, с каким раньше они смыкали ряды и сливались в экстатическое единство.
Поколение людей, родившихся в 1945–1960 годах, называют бэби-бумерами — от бума рождаемости, который обеспечили изголодавшиеся в суровую годину мужчины и женщины. «Бумеры» (термин порой распространяется на «солидных» людей и более младшего возраста) — основа нынешнего истеблишмента. Вкусив в юности плодов свободы, они нисколько не растеряли самоуверенность, все так же презирают идеологию и считают, что realpolitik— это манипуляция.
Трамп (1946) и Путин (1952), товарищ Си (1953) и Моди (1950) при всей разнице своих карьерных треков — люди одного поколения, разделяющие в этом смысле одни и те же ценности.
Хронологически идущие за ними поколения X и Y (вторых зовут миллениалами) в основном так и остались на вторых ролях. У активных и социально заряженных бэби-бумеров рождались и росли более пассивные индивидуалисты, и против них не нужно было даже восставать. Они начали практиковать поздние браки, которые в следующем поколении стали повсеместным явлением. Сейчас уже сам институт семьи находится под большим вопросом, поскольку неистовый поиск себя и чудеса науки отменили реакционную идею продолжения рода. Теория поколений Штрауса-Хоу устарела раньше, чем появилась в 1991 году, когда реальный разрыв поколений начал увеличиваться. Так называемые «зумеры» рождались как раз у «иксов», а так называемое поколение «альфа» 2010-х годов рождения — вовсе не дети зумеров, ссорящихся с поздними «иксами», которым сейчас 50.
У этой мешанины слишком быстро сменяющихся букв латинского алфавита — одно общее свойство. Из поколения в поколение молодежь привыкла считать, что ведет за собой человечество. Началось это как раз с бэби-бумеров. Мой папа, относившийся к их верхней возрастной границе, всякий раз смеялся, цитируя тему своего выпускного сочинения: «Коммунизм — это молодость мира, и его возводить молодым». Его младшие сверстники, не заставшие Вторую мировую войну, в итоге составили самое непуганое поколение второй половины XX века, перебесившееся в юности и ставшее оплотом консервативных ценностей в наше неспокойное время. Остается только с изумлением взирать на практические успехи медицины и надеяться, что и у них есть пределы.
Пока молодежь 2010-х годов возвышала голос по вопросам окружающей среды, гендерной идентичности, прав меньшинств и языка насилия, носители этого языка только посмеивались и в итоге реальность почему-то оказалась в их руках. Молодежь, конечно, еще свое возьмет — время на ее стороне. Но в том сегодня, когда надо принимать решения, приходится учитывать неадекватность, которая оказалась неожиданно могущественной. Не привыкшая на практике отстаивать свои права, современная молодежь — как Европа между Трампом и Путиным. Она им: «Вы знаете, что так нехорошо?», а они ей: «Знаем!» — и смеются в лицо.
Шансы, что молодежь очнется и расшвыряет эти хари, не очень велики. Слишком затянувшееся по обе стороны Атлантики послевоенное благополучие отчетливо рифмуется с периодом после франко-прусской войны 1870–71 годов и до Первой мировой, когда в Европе на протяжении четырех десятилетий все конфликты, включая даже русско-турецкие войны, носили периферийный характер, и счет жертв не шел на сотни тысяч человек. Половины жизни здорового человека оказалось достаточно, чтобы Европа привыкла к миру, который взял и рухнул от одного выстрела Гаврило Принципа в эрцгерцога Франца Фердинанда.
Между Второй мировой войной и полномасштабным вторжением России в Украину времени прошло вдвое больше. За это время новые поколения утратили навыки жестокого выживания, которые нынешние бумеры подглядели у своих героических родителей и теперь беспрепятственно ими форсят. Сами они не герои, но пристыдить их, разоблачить их бесчестие и нелепость некому. Молодых они не слушают, мысля в категориях возрастного авторитета. А старики умерли.
Но и для этих нынешних победителей — ухмыляющихся хозяев жизни — есть одна плохая новость. У их детей, которые дотянули, оставаясь почти не у дел, до своих 50+, уважения к возрасту, своему в первую очередь, сильно меньше. У миллениалов его еще меньше, а для «зумеров» этой иерархии так и вовсе не существует. А поскольку мантры о «жестокой» реальности работают только среди бэби-бумеров или в лучшем случае их старших детей, скоро будет некому чинить и восстанавливать традиционные иерархии.
Трамп, на глазах сдающий перед своим 79-летием, тому порука. Позорный слив Украины весомее недавнего бахвальства.
Конечно, не все случится само. Если старшим бумерам — 80, то младшим — за 60, и эта цифра может укрепить пессимизм самых ранимых представителей младших поколений. Но здесь есть одно парадоксальное утешение. Момент отрезвления ценен для всех, кто беспечно вкушал плоды мирного времени. Всем живущим и еще живым полезно вспомнить, что периоды благополучия скоротечны и чреваты расслабляющими эффектами. Развилка очередных «ревущих двадцатых» — между пропастью и узкой тропой по ее краю. Это тест на выживание для всех поколений, которым бумеры привыкли строить козу.
Может, кто-то успеет прокачать скиллы и забыть о ловушке «потерянного поколения».
