На аудиозвонке словатоже постоянно запаздывают или обрываются. Иногда связь вдруг делается лучше, и можно поговорить хотя бы с заиканиями; иногда не слышно ничего.
Попытки блокировать самые популярные в России мессенджеры (ежедневно WhatsАpp пользуются 67% россиян, Telegram 62%) затронули десятки миллионов человек в России и сотни тысяч уехавших, для которых это возможность оставаться на связи с родными и друзьями.
Цель блокировки Telegram и WhatsАpp с их последующей заменой на российский мессенджер Мах вполне очевидная — установить тотальный контроль за информацией, закрыть от публики неподцензурные новости от разнообразных настоящих и будущих иноагентов, сделать невозможной координацию протестных акций (а вдруг?) и получить полный доступ к переписке и интересам пользователей. Лучше всего объяснение властей, что мол блокировка нужна для борьбы с мошенниками, комментировать фразой из «Крестного отца»: «Это оскорбляет мой ум».
Центр тотального сбора информации
Вот статистика от сервильной компании Kaspersky: в I квартале 2025 года мошенники в 43% случаев использовали сотовую связь, а не мессенджеры. Почти та же доля – в отчете Центробанка РФ: в 45% случаев мошенники получали доступ к чувствительным данным с помощью сотовой связи или СМС и только в 16% — через мессенджеры.
Запретить мобильную связь Роскомнадзор отчего-то не торопится. И дело явно не в Telegram или WhatsApp: в новом, насквозь благоданежном Мах уже начали точно так же разводить на деньги доверчивых граждан.
Заблокированными Telegram и WhatsАpp можно пользоваться через VPN, обычный или с обфускацией (запутыванием трафика, маскировкой его под незашифрованный) и с помощью встроенных в мессенджеры инструментов обхода цензуры. Но обход блокировки и борьба Роскомнадзора с обходами — нечто вроде гонки вооружений, участвовать в ней обычным людям, и особенно пожилым, — отдельная сложная задача.
Так что — и истории множатся — поупражнявшись в удаленной установке VPN и в обучении родных и близких пользоваться им, многие люди сдались на милость Маха, хотя работает он как мессенджер, а не как шпионская программв, далеко не так уверенно, как вражеские приложения. Сказывается и жесткий административный нажим: с бюджетниками, которые в путинской России давно на положении крепостных, не церемонятся. Госучреждениям, университетам и школам, поступилиразнарядки о переносе рабочих чатов в Мах. Те же требования рассылают управляющим компаниям, от которых требуют переноса в шпионский госмессенджер общедомовых чатов.
Впереди, возможно, — уже окончательная блокировка Telegram и WhatsАpp и обязательная привязка нового российского мессенджера ко всему, к чему только можно: от госуслуг до сообщений с кодами верификации банков и интернет-магазинов. Это уже обсуждается.
Чтобы представить, что будет дальше, достаточно взглянуть на Китай, где действует «национальный мессенджер» WeChat — с 2011 года. Им пользуется более 90% населения страны, он полностью интегрирован со всеми возможными сервисами и находится под полным контролем государства.
Уровень приватности – нулевой. Сквозное шифрование отсутствует, «владеющая» мессенджером компания Tencent может читать любые сообщения, личные и групповые чаты, в которых система по ключевым словам ищет и удаляет любой оппозиционный контент.
К историям, как мем (допустим, сравнивающий автократа Си Цзиньпина с Винни-Пухом) или сообщение вдруг бесследно исчезает из переписки, в Китае привыкли Аккаунты с частым негативным контентом, критикой Коммунистической партии Китая (ячейка КПК есть в компании Tencent) и прочей крамолой могут быть взяты на контроль и повлечь за собой наказание вплоть до уголовного. Вот пример: в 2017 году житель провинции Шаньдун Ван Цзянфен получил год и десять месяцев тюрьмы за то, что в групповом чате WeChat назвал Си Цзиньпина булочкой. Китайский суд счел это клеветой на лидера и подрывом общественного порядка. В 2019 году журналист Дин Линцзе и два правозащитника были осуждены на 20 месяцев лишения свободы за ролик, пародировавший Си Цзиньпина.
У российского мессенджера Мах явно та же степень открытости перед ФСБ, что и у WeChat перед китайскими спецслужбами: никакая. Программисты на платформе GitHub опубликовали результатысвоего исследования Маха. Вывод: «Это, с. ка, не просто мессенджер, это, б…ь, центр тотального сбора информации!».
Цифровой стукач
Ах, с каким энтузиазмом российские товарищи майоры будут рыскать по групповым чатам Маха и частным перепискам и стряпать показательные уголовные дела! Сейчас людей сажают по статьям о «дискредитации» или «фейках» за посты в социальных сетях — но как облегчится работа «правоохранителей»: по тем же статьям можно будет посадить за групповые рассылки в суверенном мессенджере. Урон получат только профессиональные доносчики: их деятельность станет не нужна, на очернителей будут доносить их собственные устройства. Отправил в «закрытый» групповой чат на 20 человек картинку с Навальным или ссылку на статью с расследованием ФБК — и уехал топтать зону. Хочется, конечно, верить, что у большинства из тех россиян, к которым власть в добровольно-принудительном порядке приставит этого цифрового стукача, хватит ума не сдавать самих себя таким образом.
А чтобы многонациональный российский народ не сомневался в благих намерениях власти, втюхивающей Мах, сын советского д’Артаньяна, депутат Госдумы Сергей Боярский решил, что хвалебной активности ботов, прославляющих достоинства госмессенджера, недостаточно, и заявил, что особенно ярых критиков нужно проверять на иностранное влияние.
Можно ли говорить в связи с появлением Маха, что Россия превращается в цифровой «Гулаг»? Есть два сценария.
Оптимистический.
Заблокировать Telegram и Whatsapp российской власти не удастся — с мессенджером Павла Дурова уже пытались это сделать в 2018 году, рузультат, общеизвестен, население продолжит пользоваться ими как основными, а в случае давления сожмет фигу в кармане и будет устанавливать Mах на отдельно купленный смартфон, самый простенький и абсолютно пустой. Нате, как говорится, шпионьте!
Пессимистический, и, увы, наиболее вероятный.
После окончательного утверждения Mаха среди большинства населения (как WeChat в Китае) взамен Telegram и WhatsApp социально-политическяа активность в том жалком виде, в каком она есть у этого большинства, уйдет в офлайн, как при позднем СССР; а к крошечной доле тех, кто способен уворачиваться от контроля с помощью VPN или разнообразныехдругих мессенджеры, арабских или армянских, станут подсылать провокаторов.
В обоих случаях связь очень осложнится: и уехавших с оставшимися, и оставшихся между собой. Едва ли можно будет назвать новую реальность коммуникационным железным занавесом, поскольку при известном старании контакты вполне возможны, но то, что пугливая и соглашательская, деконсолидированная и склонная к доносительству российская основная масса останется целиком во власти пропаганды — несомненно.
Побольнее ударить находящихся вне зоны досягаемости критиков войны и лично товарища Путина, оторвать от них родных и близких для российского людоедского режима, конечно, — отдельное удовольствие.
Last but not least: общение эмигрировавших журналистов с респондентами из России, и без того осложнившееся за последние три с половиной года, станет невозможным или практически невозможным. Российское общество еще больше погрузится в атмосферу апатии и безысходности.
Едва ли даже лояльные россияне в восторге от перспективы оказаться под колпаком у ФСБ. В Перми согласование на митинг против интернет-блокировок, полученное партией «Рассвет», отозвали в тот же день. Видимо, поняли, что недовольных на улицы города-миллионника может выйти слишком много. Зачем это губернатору или мэру, чтобы потом по шапке получить?
Главному любителю всего суверенного абсолютно фиолетово, кто там и чем возмущен: «Нравится, не нравится — терпи моя красавица!»
