Буря трамповского миротворчества и стамбульские нестроения отвлекла внимание от внутренних российских факторов, словно бы они не влияют на готовность или неготовность Путина остановить войну. Народ радует вождя своим послушанием, но ухудшение дел в экономике тоже налицо. Может ли оно заставить его притормозить? В хозяйственном чутье ему не откажешь.
Чтобы понять, так ли это, надо оценить скорость этого ухудшения и настрой капитанов экономики.
Просто и сердито
Начнем с того, что на сегодня мы не видим ни потери хозяйственного управления, ни особой растерянности в корпусе высших государственных менеджеров. Путинские технократы, конечно, брюзжат и причитают, но реализуют тот план, который сложился в их умах, когда они поняли, что в текущем году война опять обойдется дороже, чем в предыдущем.
Их план прост как начищенный сапог. Сначала супервысокая ставка останавливает инфляцию, подавляет невоенные отрасли и уменьшает реальные расходы публики на личное потребление.
Изъятые из гражданского сектора средства идут на милитаристские цели. «Излишки» своих номинально выросших доходов россияне не тратят, а несут в окологосударственные банки. Копящиеся на их счетах деньги оприходуются властями и на руки вкладчикам не возвращаются.
И многое выглядит так, как задумано. В последние месяцы промышленный индекс в военных отраслях растет, а в гражданских снижается. Притом «инфляция резко замедлилась: теперь о этом можно говорить вполне определенно и (почти) без оговорок». Это из рапорта околоправительственных аналитиков, которые сами слегка удивляются тому, что видят.
Реальные потребительские расходы (с исключением сезонности) в марте и апреле снижались. Это происходило несмотря на бурный рост номинальных доходов (на 17,9% в первом квартале год к году). Но «избыточные» деньги россияне не тратили, а отдавали в банки, и норма их сбережений (10%) стала рекордной для первого квартала.
Общие расходы федерального бюджета (главным направлением которых прямо или косвенно остается война) увеличились в январе–апреле на 21% (год к году). Подъем в 2025-м доли военных трат до 8% ВВП (18 трлн руб., исходя из обновленного прогноза ВВП), видимо, будет осуществлен.
Ненадежная милитаризация
Но, как все идеальное, план технократов не касается множества конкретных вещей. А иметь дело народу и его управленцам приходится именно с этими вещами.
Само по себе предполагаемое намерение режима выйти в военных расходах на уровень $200 млрд выглядит реалистично. В 1960–1980 доля таких трат в советском ВВП тоже составляла 8-10%. Но сопутствующее милитаризации затягивание поясов на гражданской публике осуществляется сейчас по временной и не очень надежной схеме.
В реальном исчислении снижаются только пенсии. А зарплаты продолжают расти. В высшей бюрократии надеются быстро положить этому конец. «Скорее всего, в этом году, буквально в ближайшем квартале, закончится гонка по повышению зарплат, которая наблюдалась в последние годы». Таков прогноз Дмитрия Белоусова, экономического идеолога правительства и брата военного министра Андрея Белоусова.
Но надеяться не значит добиться. А главное, у россиян уже и сейчас гораздо больше денег, чем может предложить рынок товаров и услуг РФ. Стоит им запаниковать, кинуться тратить свои накопления, и рынок рухнет. Приостановка инфляции завязана не только на высокую ставку, но и на неожиданное и вряд ли долгосрочное укрепление рубля и на довольно иррациональные и тоже сиюминутные колебания покупательской активности публики.
Цены перестали расти не от избытка товаров. «Технически сложные товары длительного пользования — гаджеты, машины, электротехнику — покупают меньше. Кроме того, уже у самой торговли есть проблемы с закредитованностью, ростом стоимости логистики и повышением платы за аренду», — разъясняет тот же Дмитрий Белоусов.
Но ведь россияне в любой момент могут захотеть покупать не меньше, а больше. Сбережения на счетах физических лиц сейчас приближается к 60 трлн рублей и быстро растет. Только выплаты процентов по вкладам в этом году прогнозируются на уровне 9 трлн рублей (против 7 трлн в 2024-м).
Победу над инфляцией легко отменить
Фактически эти вклады, десятки триллионов, — военный заем. Отоварить народные накопления без крупного их обесценивания российская экономика вряд ли уже когда-нибудь сможет. Начальство ищет способ затруднить, а еще лучше совсем перекрыть подданным доступ к этим деньгам.
Для этого не обязательно замораживать вклады. Можно, например, перевести их в долгосрочные бумаги и перевалить расчеты по ним на следующее поколение начальников. Но добровольно россияне на придуманные для них варианты не клюют, а до принудительных мер власти еще не дозрели.
Поэтому пока что начальство притворяется щедрым. Непомерные ставки вкладов злят финансовых менеджеров, но паника вкладчиков вызовет взрыв инфляции и сразу отменит победу, с таким трудом над ней достигнутую.
Эту победу ставит под вопрос и другая проблема — дешевизна нефти. В обновленном варианте бюджета ожидаемые нефтедоходы уменьшены на 2,6 трлн рублей (с 10,9 трлн до 8,3 трлн рублей). План по расходам все равно увеличен на 0,8 трлн, ведь военные траты урезать запрещено.
Наоборот, их поднимут еще выше. В январе–апреле бюджетные расходы так быстро росли, что дефицит достиг 3,2 трлн и обогнал дефицит за эти же месяцы в любом предыдущем военном году. Видимо, в 2025-м доходы будут на 2-3 трлн рублей меньше, чем ждали, а расходы на пару триллионов выше. Дефицит бюджета из-за этого может подняться до 5 трлн рублей.
Это придаст инфляции второе дыхание.
И конечно, ее будет постоянно подталкивать прогрессирующий спад производства гражданских товаров и услуг.
***
До сих пор путинские менеджеры умудрялись сводить материальные и финансовые балансы. Однако устойчивость российской экономики идет вниз, подходит к критической черте. В большинстве своем вельможи были бы рады перемирию. Но решают не они.
Путин безусловно сможет продолжить войну, если захочет. Но для его режима подступает момент выбора — либо искать мирной передышки, либо переходить к так называемой мобилизационной модели. И тогда уж перестать церемониться с накоплениями, открыто повысить поборы, а может быть и прикрепить работников к предприятиям. Думаю, этот выбор придется сделать уже в 2025-м.
