Вопрос реформирования российской армии обсуждается в общественном и экспертном пространстве уже несколько десятилетий — с конца 1980-х годов, когда началась перестройка и стало очевидно, что советские Вооружённые силы нуждаются в серьезных изменениях. Постепенно в массовом сознании утвердилась идея, что наиболее эффективной и современной формой организации следует считать профессиональную — контрактную — армию, которая рассматривается как единственно возможный путь развития военной системы в условиях мирного времени и высокой технологичности вооружённых конфликтов.
Что такое армия
Тем не менее многочисленные попытки реформ в 1990-е и 2000-е годы, несмотря на отдельные шаги в сторону модернизации, не привели к коренным изменениям в структуре, управлении и принципах комплектования вооружённых сил. Военная организация государства по-прежнему сохраняла многие черты советской армии, не отвечая вызовам нового времени.
Ключевое условие успешной реформы Вооруженных сил — ясное понимание характера угроз, с которыми может столкнуться страна. Именно эти угрозы должны определять стратегию и тактику применения армии, а следовательно — ее численность, структуру, вооружение и способы комплектования. Без четкого осознания потенциальных сценариев конфликта и приоритетных направлений обороны любые организационные изменения рискуют остаться формальными или неэффективными.
Армию нельзя воспринимать исключительно как вооруженную организацию, предназначенную для отражения агрессии. Это общественный институт, играющий немаловажную роль в жизни общества. В России, например, армия традиционно остается политически нейтральной, то есть не играет самостоятельной роли в политике. Но должны ли военные быть полностью индифферентны к политическому крусу страны? Армия может быть как дестабилизирующим, так и стабилизирующим фактором. Помимо прочего, вооруженные силы играют роль социального лифта, и эту функцию нельзя сбрасывать со счетов при продумывании военной реформы.
Что же по всем этим вопросам думают приглашенные на Форум эксперты? Представленный ими документ очень невелик — всего полторы страницы. В самом верху размещён дисклеймер: «Документ — не часть политической программы, а вариант решения проблемы, предложенный участниками форума». Видимо, авторы хотели этим подчеркнуть, что их текст не является окончательным проектом, а представляет собой лишь некоторые размышления. Однако если написано «вариант решения проблемы», то подразумевается конкретный способ решения конкретной проблемы. Следовательно, мы вправе ожидать конкретных идей, выкладок и расчётов.
Но, как сказал бы Леонид Каневский, «никто, конечно, ничего конкретного не написал». Так что дисклеймер если о чем-то и сообщает, то лишь о том, что авторы не слишком хорошо владеют языком проектной документации.
Далее (совершенно правильно) утверждается, что реформа армии в России может начаться только после смены политического строя.
И тут возникает первый вопрос: а зачем вообще нужна реформа армии?
Зачем?
Любая реформа, то есть изменение текущего положения дел, должна привести к улучшению ситуации. Соответственно, необходимо пояснить, почему нынешнее положение дел в российской армии является неприемлемым и требует перемен.
Очевидно, что авторы писали текст «для своих» — тех, кто «в теме». Но подобные документы, раз уж они публикуются для широкого обозрения, должны формулироваться с учетом того, что их будут читать люди, далёкие от темы. Широкой аудитории, которая совсем не обязательно следит за российской военной проблематикой, нужно объяснить, почему текущее состояние армии неудовлетворительно и почему ее необходимо реформировать. Было бы полезно хотя бы в одном абзаце дать краткую оценку нынешней российской армии и обосновать необходимость серьезных изменений.
После обоснования необходимости реформы логично было бы перейти к изложению принципов строительства новой армии. Однако авторы предлагают начать с «обеспечительных мер».
Начнем с конца
Формулировка о расследовании военных преступлений «без срока давности» остаётся неясной — непонятно, с какого момента предлагается начинать расследование: с 2022 года, с 2014-го или раньше? Без указания временных рамок это можно трактовать как призыв расследовать всю военную историю России.
Уточнение, что ответственность наступает только для тех, чья вина доказана, выглядит как попытка успокоить военных, но это же тавтология! — уголовная ответственность по определению наступает только при доказанной вине.
Фраза о «комплексных мерах по разоружению участников войны» вызывает больше вопросов, чем дает ответов. Кто такие участники войны — действующие солдаты, демобилизованные, наемники? Какие меры? Кто их будет принимать и на каком основании? То же самое касается заявлений о реинтеграции бывших военнослужащих — ни слова о том, в чем она будет заключаться, кто и как ее будет проводить, на какие средства и в какие сроки.
Неясна и «программа по обеспечению общественной безопасности после демобилизации» — какие конкретно риски имеются в виду и какие шаги планируются для их нейтрализации.
Переаттестация командного состава тоже вызывает сомнения: что считать «принципами новой армии», что такое «честь военнослужащего» и «профессиональная этика» — все это остается нераскрытым. Без четких определений и конкретных механизмов подобные заявления выглядят как декларации, не подкрепленные реальным планом.
Профессиональная армия как ответ на все вопросы
Наконец, переходим к строительству новой армии.
«Военная доктрина носит оборонительный характер. Применение вооруженных сил за пределами России запрещено законодательно».
Не вполне ясно, подпадает ли под этот запрет перенос военных действий на территорию агрессора. Можно ли, например, наносить удары оружием дальнего действия по территории противника?
Главный же тезис всего документа, который формулирует подход к военной доктрине и принципам обеспечения безопасности России от внешней угрозы, таков:
«Безопасность страны будут гарантировать: профессиональная контрактная армия, мобилизационный резерв на принципах добровольности, наличие ядерного оружия, участие страны в международной системе безопасности».
Постулируется также отмена призыва в армию, «форсированный переход к профессиональной армии», примат прав человека над военной необходимостью и прочие вещи.
«Профессиональная контрактная армия» — заклинание, популярное в России со времен перестройки. Вера в «профессиональную армию», создание которой решит все проблемы вооруженных сил, родилась как реакция на катастрофическое состояние российской армии в конце 1980-х — 1990-е годы.
Под «профессиональной армией» обычно понимаются вооруженные силы, комплектуемые на добровольной основе. Такая армия должна решать военные задачи без привлечения «простых граждан», то есть обходиться имеющимися силами и средствами без призыва на службу резервистов и просто лиц призывного возраста. Тем самым подавляющее большинство население освобождается от необходимости нести военную службы в том или ином виде. Распространено мнение, будто служба по хорошо оплачиваемому контракту привлекает настоящих специалистов, профессионалов, поэтому там нет места пережиткам «призывного рабства» — дедовщине, эксплуатации солдат командирами и т. п.
Однако это в значительной степени заблуждение. Самая профессиональная сегодня армия — вооруженные силы США — страдает от схожих проблем. Там существуют и неуставные отношения, и самоубийства среди военнослужащих из-за жестокого отношения со стороны командиров и сослуживцев, и многочисленные случаи сексуальных домогательств. А нравы, царившие в военных тюрьмах вроде Гуантанамо и Абу-Грейб, показывают, что «военные профессионалы» отнюдь не всегда являются героями без страха и упрека.
К слову: именно российская контрактная армия ведет войну в Украине.
Таким образом, сам по себе контрактный характер военной службы не может служить залогом ее высокого уровня.
История учит нас, что профессиональная армия часто становится инструментом проведения непродуманной и агрессивной внешней политики. В Древнем Риме переход от гражданского ополчения к профессиональной армии стал одной из важнейших предпосылок разрушения республиканских институтов и установления военной диктатуры под вывеской империи. Солдаты перестали отождествлять себя с гражданской общиной и превратились в замкнутое военное сословие, идущее не за избранными политиками, а за военными вождями.
США, полностью перешедшие на профессиональную армию в 1970-е годы, продолжили активно применять силу во внешней политике, чему свидетельством множество вооруженных интервенций по всему миру, включая Гренаду, Югославию, Ирак, Афганистан, Йемен.
Профессиональная армия дает руководству страны хорошую возможность для ведения «маленьких победоносных войн». Граждане, как правило, не возражают, раз воевать будут «специально обученные люди».
Именно этот феномен активно используется нынешней российской властью: на войну идут за деньги и погибают за деньги, а потому даже значительные потери не вызывают массового возмущения — «никто их туда не гнал, сами пошли, значит, сами виноваты». Как видим, такой подход вполне работает.
Философическое отступление, где читатель узнает о простых, но позабытых вещах
Роль и характер армии в обществе нельзя рассматривать от отрыве от самого понятия «гражданство». Что такое гражданство? Это взаимосвязь между индивидуумом и коллективом в гражданском обществе.
Права и свободы человека и гражданина существуют только в гражданском обществе — в составе гражданского коллектива. Вне общества никакие права не имеют смысла. Вы можете сколько угодно объяснять тигру в джунглях, что у вас есть право на жизнь, — но, скорее всего, он вас трагически не поймет.
Откуда же возникают права гражданина? Из его обязательств по отношению к тому гражданскому коллективу, членом которого он является.
Гражданин участвует в обеспечении жизнедеятельности общества как минимум двумя параллельными способами. Один — это участие в формировании общего фонда общества, то есть уплата налогов на функционирование общественно важных служб. Другой — готовность защищать это общество от внешних угроз, то есть военная служба. Именно выполнение этих двух обязанностей дает гражданину право участвовать в управлении своей общиной.
Так и возникает избирательное право.
Гражданин не просто потребитель произведенных обществом благ, но участник общего дела. Об этом напрямую говорит сам термин Res publica — общее дело. А если гражданин живет в обществе, но не желает защищать это общество (и свое место в нем со всеми полагающимися правами и свободами), то он, строго говоря, гражданином в полном смысле этого слова не является.
Авторы проекта реформы армии, заявляя, что военнослужащий — это «гражданин в военной форме», в то же время выступают против «гражданства», предлагая изменить статью 59 Конституции РФ, которая гласит, что «защита Отечества является долгом и обязанностью гражданина Российской Федерации».
Что именно предлагается изменить в этой статье, не говорится, но изменить в ней можно только одно — записать, что «защита Отечества не является обязанностью гражданина».
Это радикальный пересмотр не только военной доктрины, но и самой логики «гражданства» как неразрывной взаимосвязи гражданина и государства. И если уж документ предлагает столь фундаментальные изменения, он должен обосновать их — морально, юридически и политически. Пока же это выглядит как лозунг, суть которого, возможно, ускользает от самих авторов.
Если на форуме Юлии Навальной действительно пытаются нащупать, как построить гражданское общество в России, то профессиональная армия в ее привычной концепции — то есть армия наемников — должна уйти с повестки, а на вооружение следует взять концепцию «армии граждан», которая будет способствовать росту гражданского самосознания, а не потворствовать иждивенческим и инфантильным настроениям.
Вопросы, вопросы, вопросы
Какой численности должна быть предлагаемая «профессиональная армия»? Поскольку предполагается исключительно оборонительная война, то армия должна быть готова вступить в бой немедленно, а значит, находиться в постоянной готовности, будучи развернута по штатам военного времени. Иными словами, должна быть такой численности и готовности, чтобы суметь отразить внезапное нападение противника без немедленного перехода к мобилизации. Значит, численность ее должна быть весьма высокой, мало отличимой от нынешних цифр.
Что именно имеется в виду под «наличием ядерного оружия»? Какова доктрина его применения? Об этом в документе не говорится.
Простое обладание ядерным оружием не гарантирует безопасности государства. Израиль — признанная ядерная держава, но подвергается постоянным атакам террористов. Индия, также обладая ядерным арсеналом, регулярно оказывается на грани войны с Пакистаном. И недавний (хоть и короткий) вооруженный конфликт между ними показывает, что ядерный статус не всегда выступает сдерживающим фактором.
Наконец, Украина регулярно наносит удары беспилотниками по территории России — ядерной державы.
Что касается «участия в международной системе безопасности» — необходимо прояснить, что имеется в виду. Сегодня не существует никакой международной системы безопасности. ООН такой системой не является. НАТО — это региональный военно-политический союз, функциональность и надежность которого все больше вызывает вопросы и сомнения. ЕС — не оборонительный альянс. Так что ссылка на «международную систему безопасности» — еще один лозунг без реального содержания. Если же такую систему только предполагается создать, то весьма странно ставить безопасность страны в зависимость от чего-то пока несуществующего.
В документе упоминается отказ от обязательного призыва и переход к форсированной контрактной системе. Но каким образом этот переход будет реализован? Кто будет этим заниматься? Где взять нужное количество профессионалов?
«Добровольная мобилизация» — это новое слово в военной науке и практике. Не нужно иметь богатую фантазию, чтобы понять, что простой призыв добровольцев на войну в наше время вряд ли соберет необходимое число бойцов. Если же необходимо привлечение массового контингента, тогда речь уже идет не о добровольной, а об обязательной мобилизации. Только так оно и работает — перед глазами есть пример Украины.
Корень проблемы: противники и угрозы
Непросто реформировать армию, не представляя себе желаемого результата. Ведь сначала нужно сформулировать, какая именно армия нужна России. А для этого необходимо четкое понимание стоящих перед страной угроз. Само устройство Вооруженных сил, их структура, численный состав, вооружение, способы комплектования — иначе говоря, смысл и ход реформы должны соответствовать угрозам, которым армия противостоит.
Если ваш основной противник — США и «агрессивный блок НАТО», то вам нужна армия определенного образца. Если же главный противник — Китай, тогда потребуется перекалибровать Вооруженные силы с учетом географических, транспортных, логистических и прочих особенностей вероятного театра военных действий. Если же противник — условный «Талибан» или «ИГИЛ» на тачанках, то упор необходимо делать на те виды и рода войск, которые особенно эффективны против такого противника.
Только сформулировав конкретные угрозы и расставив их по приоритетам, можно прийти к обоснованным выводам о перспективном облике вооружённых сил.
Какие войска и вооружения нужны?
Возьмем снова ядерное оружие. Какой должна быть доктрина его применения? Допустимо ли использование ядерного оружия первыми или только в качестве ответного удара? Какое именно ядерное оружие должно быть — стратегическое или тактическое? Как должно работать ядерное сдерживание и должно ли? Кого нужно сдерживать? Нужны ли России современные РВСН? Нужно ли их сокращать или, наоборот, наращивать? Сколько боеголовок обеспечивают реальную безопасность? Сколько и каких носителей ядерного оружия должно быть? Нужны ли России баллистические ракеты малой и средней дальности? Если да, то в каком количестве? Нужно ли сохранять систему ядерного сдерживания в полном объеме или от какой-то части ядерной триады можно отказаться — например, от тяжелых бомбардировщиков или атомных подводных лодок?
Да и в целом: какую роль должны играть те или иные виды и рода войск? Например, какие ВВС нужны России? Нужны ли им функции дальней авиации или стоит свести авиацию к нуждам противовоздушной обороны? Какой флот требуется и для каких задач? Нужны ли атомные крейсеры и авианосцы или флоту следует ограничиться ракетными катерами для защиты береговой полосы? Таких вопросов возникает множество, и каждый подразумевает не только качественные и количественные параметры ВС, но и финансирование, подготовку кадров, обеспечение логистики и решение многих других не всегда простых задач.
Эти моменты нельзя просто так «закрыть», написав в документе: «наличие ядерного (и любого другого) оружия гарантирует безопасность страны».
Демография
Из тех же соображений исходит и оценка необходимого численного состава ВС, чего в рассматриваемом документе тоже совершенно нет.
В России население сокращается. Даже по самым оптимистичным прогнозам, в ближайшие десятки лет оно продолжит уменьшаться с одновременным ростом числа пожилых людей с ограниченной трудоспособностью. Следовательно, в стране будет все меньше таких граждан, кто может работать, создавать добавленную стоимость и двигать экономику вперед.
Любая профессиональная армия, особенно такая большая, как предполагает данный документ, — то есть численностью 500 тыс. — 1 млн человек — будет изымать из экономического оборота множество экономически активных мужчин и женщин. В то же время налоговая база, а с ней и финансовые возможности государства, будет неизбежно сокращаться. В таких демографических условиях поддержание крупной профессиональной контрактной армии будет все дороже.
Гендерный вопрос
В этих условиях военная реформа неизбежно должна затронуть вопросы расширения участия женщин в армии. Сокращение количества мужчин призывного возраста создает дополнительное давление на систему комплектования вооруженных сил, что делает необходимым пересмотр традиционных подходов к набору личного состава. В этом контексте становится актуальным привлечение женщин не только к службе в тыловых и вспомогательных подразделениях, но и к выполнению боевых задач.
Расширение роли женщин в армии позволит компенсировать демографический дефицит и повысить общую боеспособность войск. При этом необходимо создать условия для профессионального обучения и адаптации женщин к службе на боевых должностях, а также обеспечить равные возможности для карьерного роста и участия в оперативных операциях. Включение женщин в боевые подразделения требует продуманной законодательной базы и корректировки кадровой политики, чтобы новая армия могла эффективно отвечать на вызовы безопасности в современных условиях.
Новые технологии
Развитие новых технологий, в первую очередь искусственного интеллекта и беспилотных систем вооружений уже оказывает существенное влияние на военное дело. Это может оказаться выигрышным для стран с непростой демографией — таких, как Россия. В определенной степени массовое насыщение войск автономными системами вооружений и техникой может снизить требования к общей численности вооруженных сил.
Но широкое внедрение ИИ в оборону ставит новые вызовы и проблемы — как технические, так и этические, например, использование полностью автономных систем вооружений (так называемые «роботы-убийцы»). Да и промышленная база в России может не потянуть массовое производство настолько продвинутой автоматики. Поэтому рассчитывать, что вот-вот на защиту наших рубежей станут «огромные боевые человекоподобные роботы», а люди займутся сугубо мирным трудом, было бы пока преждевременно.
В конце концов, воюет не оружие и не техника, воюют люди.
Израиль + Швейцария =?
В этих условиях представляется целесообразным направить мысли о реформе российской армии в сторону тех моделей, которые в большей степени отвечают задачам реформы — создать не просто боеспособные вооруженные силы, которые обеспечат мир и безопасность россиянам, но и станут одной из опор и столпов нарождающегося гражданского общества. Такими моделями могут послужить армии Израиля и Швейцарии. Копировать их устройство вряд ли стоит, но взять за образец лежащие в их основе принципы широкого участия граждан в укреплении обороноспособности страны можно и нужно.
Например, офицерский корпус, безусловно, должен быть профессиональным. Некоторые виды и рода войск также должны комплектоваться исключительно профессионалами — ВВС, РВСН. Однако в тех сегментах, где требуется массовое комплектование рядового и сержантского состава, поможет система регулярных, периодически проводимых сборов. Такой подход позволит поддерживать армию в мирное время в достаточно компактном и экономичном виде, а в случае военной угрозы — быстро и масштабно развернуть ее с участием подготовленных граждан.
Резюме
Сам факт разговора о возможных путях реформирования российской армии безусловно полезен. Однако даже на таком раннем этапе хотелось бы видеть более серьезные и весомы обоснования экспертных предложений.
Например, эксперты считают, что России нужна профессиональный контрактная армия, но никак это мнение не обосновывают. Часть предложений никак не конкретизирована, что вызывает вопросы к профессиональной подготовленности привлеченных экспертов. Упор сделан на проблематику защиты прав человека, что неудивительно, поскольку большинство авторов документа именно этим и занимаются. Собственно же военной проблематики, посвященной вопросам организации вооруженных сил и их задачам, в документе очень мало.
На данный момент все это выглядит как набор отвлеченных лозунгов, а не конкретных идей, опирающихся на серьезные профессиональные расчеты.
Как видим, даже отдельно взятая реформа одного отдельно взятого общественного института — вооруженных сил — вызывает множество вопросов самого практического характера. Учесть все и выработать действительно реальный план реформирования российской армии потребует совместных усилий значительно большего числа экспертов, в первую очередь военных специалистов, имеющих профессиональные знания и практический опыт.
В ином случае все эти «реформы» так и останутся набором лозунгов «за все хорошее».
