Поскольку мне стало интересно побольше узнать об упомянутом, я провел свои исследования, которыми был бы рад поделиться и с другими читателями этого материала.
Итак, начнем. В статье сказано:
»…Все страны — члены этого картеля (ОПЕК), созданного в 1960-е годы, чтобы контролировать рыночную конъюнктуру нефти. имеют национальные компании, которые отличатся двумя признаками. Во-первых, они управляются правительствами и могут варьировать производство углеводородов по воле властей, а не в интересах частных акционеров. А во-вторых, высокие дебиты нефтяных месторождений в этих странах дают госкомпаниям возможность оперативно сократить или нарастить добычу, закрыв или расконсервировав ограниченное число скважин.»
Англоязычная статья википедии, которую можно рассматривать и как библиографический справочник по истории и функционированию ОПЕК, гласит, что организация появилась в 1960 году как антиколониальная, как объединенный фронт стран-владелиц природных ресурсов — против западных корпораций, добывающих нефть на их территориях по долгосрочным концессиям, чтобы добиваться перераспределения доходов от этой добычи в пользу стран-ресурсодержателей. То же самое рассказывается и в книге «Добыча» Дэниела Ергина, и во многих других источниках. Страны ОПЕК обнаружили, что могут влиять именно на цену нефти, сокращая добычу, только в 1973-м году.
Во многих странах-членах ОПЕК добыча ведется международными консорциумами, в составе которых, как правило, есть и национальная нефтяная компания, но часто она не является оператором добычи. Так обстоят дела в Нигерии, Анголе (она, правда, недавно вышла из ОПЕК), до определенной степени — в Алжире, Ираке, ОАЭ, так было в Венесуэле.
«Российская нефтедобывающая промышленность такой гибкостью не обладает. Компании руководствуются собственными производственными планами и не склонны повиноваться указаниям правительства в том, что касается добычи. У них накоплен большой арсенал средств обхода распоряжений властей и даже их обмана. А промысловые скважины в среднем по стране имеют дебит на более 9 тонн в сутки (по сравнению с саудовскими дебитом тысяча и даже две тысячи тонн), и для заметного сокращения добычи закрывать придется огромное число таких скважин, что в российских условиях и затратно, и технически затруднительно».
Учитывая, что одна только «Роснефть», в которой доля государства больше 50%, добывает более 40% российской нефти, а есть еще и «Зарубежнефть», и «Татнефть», контролируемая субъектом Российской Федерации, и «Газпром нефть», «дочка» государственного «Газпрома», разница с другими членами ОПЕК совсем не очевидна. Что касается сложностей с регулированием добычи нефти, то тоже не ясно, в чем она. Подавляющее большинство скважин в России ведут механизированную добычу, т. е. оборудованы насосами. Еще в 2019-м году 81% добычи пришло из скважин, оборудованных погружными центробежными насосами. Добыча на таких скважинах регулируется простым поворотом регулятора оборотов насоса — и именно это и было сделано в 2020 году. Кстати, тот же автор тогда предрекал, что Россия сократить добычу никак не сможет, а если вдруг сократит, то восстановить ее не получится.
«Такие качества никак не отвечали принципам работы и ОПЕК+, от участников которого требуется гибкое оперативное реагирование на изменения рыночной ситуации. Вступив в этот картель из престижных соображений, Россия долго отделывалась пустыми обещаниями урезать добычу, пока возмущённые саудовцы не потребовали реального сокращения хотя бы на 300 тысяч баррелей в сутки. Нахамив арабам и обвинив их в развале альянса, Путин хлопнул дверью, после чего цены ринулись вниз».
Здесь тоже рассказывается много интересного. Для начала давайте проверим утверждение, что Россия не сокращала свою добычу в соответствии с установленными квотами.
В конце ноября 2016 года была достигнута договоренность, что начиная с января 2017 года Россия за несколько месяцев сократит свою добычу на 300 тыс. баррелей в день (тбд). С тех пор Россия, как показывает график, это обязательство в основном соблюдала, хоть и не 100%, но редкий член ОПЕК соблюдает квоты на 100%. Весной 2018 года цены на нефть сорта брент превысили 70 долларов за баррель; при формальном сохранении квот была достигнута договоренность, что их можно ослабить, и в этот момент Россия увеличивала добычу — так же, как и другие члены ОПЕК и ОПЕК+. Саудовская Аравия в этот период прибавляла 800 тбд в день, а ОАЭ и Кувейт — по 200 тбд. Россия добавила 450 тбд.
О чем спор
Весь 2019 год Россия добывала нефть в пределах квот. Спор между Россией и Саудовской Аравией начался еще в ноябре 2019 года, но он был не о том, что Россия не соблюдает квоты. Абдул Азиз бен Салман, ставший новым министром нефти Саудовской Аравии, предложил изменение стратегии ОПЕК+ — сокращение добычи ради подталкивания цен вверх, в диапазон 80+ долларов за баррель, а представители России считали, что это повышение будет искусственным и создаст перекосы на рынке и излишнее предложение.
В марте 2020-го этот спор продолжился. Одним из аргументов к сокращению, выдвинутых саудовской стороной, была начинающаяся эпидемия ковида и потенциальный спад спроса. На тот момент (переговоры шли в первых числах марта) еще не было очевидно, какой размах примет эпидемия, выглядело так, что это может быть очередная вариация птичьего или свиного гриппа, которые случались в Азии за несколько лет до того, и что они не особенно и не слишком долгосрочно повлияют на глобальный спрос. Принц бен Салман настаивал на сокращении добычи на 1,5 млн баррелей в день (мбд) для всего альянса ОПЕК+ на долгий срок, от года и больше (это предложение звучало и в ноябре), так что риск эпидемии выглядел, скорее, предлогом. Российская сторона предложила тогда сохранить уже существующие ограничения, подождать месяц и вернуться к этому вопросу, когда появится большая ясность с эпидемией и спросом, но саудовская сторона выставила ультиматум, который Россия не приняла.
Есть подробное интервью Павла Сорокина, замминистра энергетики, участвовавшего в переговорах с ОПЕК, описывающее то, как это выглядело со стороны России, и множество материалов в международной прессе, описывающих, как это видел Запад. В них не упоминается ни хамство Путина, ни его извинения, видимо, это плод фантазии господина Крутихина.
Ковид и цифры
После этого началась пандемия ковида, локдауны, обвальное падение спроса на нефть, что и повлекло резкое падение цен, которое случилось бы и без конфликта крупнейших игроков ОПЕК+. Демпинг со стороны Саудовской Аравии, бывший заготовленным ходом, лишь усугубил ситуацию, лишние 1-2 мбд предложения, выставленные на рынок Саудовская Аравия и ОАЭ были каплей по сравнению с падением спроса на 30 мбд.
«Тогда положение спас Трамп, отбывавший еще только первый президентский срок. Он польстил Путину, пригласив его к телефонному разговору на троих — с участием саудовского короля. Москва согласилась на резкое снижение добычи (в пять раз больше, чем требовали саудовцы), но это было единственным реальным вкладом России в усилия ОПЕК+».
Трамп тогда действительно выступил посредником в переговорах — ни одна сторона не хотела терять лицо, приглашая другую, так что, посредничество было полезно. Интересно, что рассказывая, как Россия согласилась снизить добычу значительно сильней, чем обсуждалось за два месяца до того, господин Крутихин полностью умалчивает, что и Саудовская Аравия снизила свою добычу до тех же уровней, и многие другие страны тоже снижали добычу в беспрецедентных масштабах, и о причинах, вызвавших необходимость такого снижения тоже не говорит. В его картине мира получается, что дурачок-Путин это проделал только от радости, что его пригласили поговорить. Не говорит господин Крутихин и о том, что США заставили Саудовскую Аравию пойти на эти переговоры с помощью серьезных угроз лишить ее военной поддержки США и поставок американского оружия. Итоговая сделка была многосторонней, с участием множества стран, не входящих в ОПЕК+ — необходимый масштаб снижения добычи был больше, чем мог обеспечить только альянс, нужна была уверенность, что снижение будет поддержано и другими крупными игроками. Трампу тогда удалось не принимать никаких обязательств от имени США, но это было и не нужно, американская добыча, большую часть которой составляла дорогая сланцевая добыча, и так значительно упала по рыночным причинам.
«Поднять добычу отечественные нефтяники не могут: статистика ОПЕК+ показывает, что Россия не выбирает даже и той квоты, которая ей положена по взаимным договоренностям. Так, в апреле России разрешалось добывать ежесуточно 9,004 млн баррелей (без учета конденсата), а на самом деле это показатель у неё составил всего 8,56 млн. На июль эта квота составляет 9,329 млн баррелей в сутки, но добыть столько, как показывает опыт, вряд ли получится».
Любопытно, откуда взялась цифра в 8,56 мбд? Сам ОПЕК в своем ежемесячном статистическом бюллетене сообщает, что добыча России в апреле была 8,981 мбд, по данным Блумберга — 8,975, а в мае — 8,979 мбд. Международное Энергетическое Агентство так и вовсе оценило апрельскую добычу России в 9,33 мбд. Число 8,56 мбд фигурирует только в Сабстеке анонимного аналитика и нигде больше. Понятно, что на невыборе квоты на 0,25% особенно убедительного аргумента не построишь, то ли дело на 5%, но желание пользоваться альтернативными источниками данных при наличии общепринятых и авторитетных вызывает недоумение.
Но есть еще один момент, кроме таблиц квот в рамках добровольного ограничения добычи, существует еще и таблица дополнительных сокращений для компенсации перепроизводства в прошлые периоды, так что итоговая квота на добычу получается вычитанием компенсации из базовой квоты, и для России и в апреле, и в мае эта результирующая квота составляла 8998 тыс. баррелей в сутки, а в июле будет только 9103. Посмотреть, сможет ли Россия увеличить добычу до этого уровня, будет, действительно, интересно, но с большой вероятностью сможет.
«Соревноваться с другими нефтедобывающими странами Россия не может. Нефти с низкой себестоимостью у нее фактически не осталось, и на рынке ее вскоре потеснят саудовцы с их партнерами по Персидскому заливу, а на подходе и новые нефтедобывающие страны вроде Гайаны и Намибии. Предложение давно превышает спрос, и мир безболезненно обойдётся без поставок из России».
Здесь тоже видим два интересных тезиса. Гайана, действительно, недавно продемонстрировала впечатляющий рост — с начала добычи с нулевого уровня в 2019 году, добыча в этой стране выросладо почти 700 тыс. баррелей в день, а к концу десятилетия ожидаются и все 1.3 МБД, но вот дальнейшего роста пока не видно, следующих проектов на конвейере в этой стране пока нет. А вот с Намибией еще интереснее — у берегов этой страны было открыто несколько месторождений на большой глубине, сейчас начинается их освоение, первая добыча ожидается около 2030 года. Пока в Намибии не добывается практически ничего. Судя по размеру открытий, можно ожидать добычи в несколько сотен тысяч баррелей в день — когда добыча выдет на плато, а на это понадобится еще лет пять, не меньше. В сумме это никак российскую нефть не заменит, в лучшем случае их выход на рынок будет компенсировать спад добычи в других регионах, от Нигерии до Мексики.
Картель выгоден
Интересно также разобраться с утверждением, что предложение нефти давно превышает спрос. У некоторых стран ОПЕК есть резервные мощности добычи, министерство энергетики США оцениваетих в 4,5 мбд, но эти страны традиционно придерживали определенный объем мощностей и вряд ли будут склонны заливать рынок. Если же говорить не о мощностях, а именно о предложении, то встает вопрос, а куда девается эта излишняя нефть? По закону Ломоносова-Лавуазье,
«все перемены в Натуре случающиеся такого суть состояния, что сколько чего у одного тела отнимется, столько присовокупится к другому. Так, ежели где убудет несколько материи, то умножится в другом месте; сколько часов положит кто на бдение, столько же сну отнимет».
Если она добыта, предложена на рынке, но не потребляется, значит, она должна накапливаться на складах. Но этого не происходит, по множеству источников рынок сейчас в лучшем случае сбалансирован, при этом, запасы сейчас ниже многолетних средних. Так куда ж девается это превышающее спрос предложение, если оно действительно есть?
«ОПЕК+, да и его ядро ОПЕК, отказываются от прежней стратегии и сохраняют организационную структуру лишь номинально. Начинается конкуренция по принципу «каждый за себя».
История показывает, что за 40 лет, начиная с 1985 года, когда ОПЕК впервые отошел от попытки удерживать цену сокращением запасов, картель свою природу не изменил. С тех пор было несколько эпизодов, когда квоты вообще отменялись на некоторое время, как правило, для того чтобы убедить остальную нефтяную отрасль, что не стоит надеяться, что ОПЕК будет гарантировать уровень цены и что не стоит запускать проекты, экономика которой зависела бы от такой гарантии. Намеренно или по независящим от ОПЕК причинам подобное случалось раз в 5-6 лет — в 2008, 2014, 2020 годах. Этот период совпадает со сроком от начала крупных инвестиций до добычи первой нефти крупного добывающего проекта. Время от времени случающиеся периоды низких цены могут быть полезны для крупных нефтедобывающих стран для сохранения своей доли рынка в долгосрочной перспективе. Но низкие цены болезненны для нефтяных монархий Персидского залива и увеличение добычи не может компенсировать снижение выручки от падения цен. Выпуск на рынок лишних 3 мбд (а о примерно таком количестве можно говорить в случае полного распада картеля) — это меньше, чем 20% нынешней добычи стран, способных это сделать. Цены могут упасть вдвое.
Простая арифметика показывает, что картель выгоден для его членов и поэтому долгосрочно устойчив, пока не начнется, например, значительное сокращение спроса на нефть.
***
В итоге, по результатам проверки по пунктам выясняется, что практически все утверждения этой чрезвычайно интересной статьи оказались ложны. Получается, что моя картина мира пошатнулась в результате чтения художественной литературы в жанре альтернативного анализа рынка. Какое утверждение ни возьми, оно крайне любопытно, но имеет не очень много общего с реальностью. Примерно столько же, сколько романы Дюма, Вальтера Скотта и обоих Алексеев Толстых имели с реальными историческими событиями. Это чтение может быть очень увлекательным и вполне имеет право на существование, просто не стоит использовать его для создания своих представлений о мире, а то можно оказаться в положении известного политика, любящего просвещать собеседников насчет печенегов и половцев.
Надеюсь также, что приведенные ссылки на справочные материалы помогут читателям и впредь составлять объективное, а не фантастическое представление о действительности. Это, может быть, трудоемко и не столь увлекательно, но полезно.
