Отдельно взятые оппозиционные эксперты еще оправдываются за свои несбывшиеся прогнозы о крахе экономики РФ, а близкие к российскому начальству аналитики уже публикуют выдержанный в темных красках сценарий на остаток 2025 года.
Печаль вместо ликования
«Календарь возможного кризиса выглядит следующим образом: второй-третий квартал: торможение экономического роста, кризис потребительского спроса; третий-четвёртый квартал: начало ослабления рубля… Рост показателя инфляции. Риск повышения ключевой ставки Банка России; четвёртый квартал: рост импорта и, при прочих равных условиях, дополнительное усиление инфляции. „Триггером“ нового усиления кризиса может выступить еще один шаг ужесточения процентной политики Банка России — спровоцированной (почти неизбежным) ослаблением рубля, повышением административно регулируемых тарифов и соответствующим скачком инфляции»
Это из свежего доклада ЦМАКПа, главной аналитической службы российского правительства. Мрачный, грозящий стагфляцией документ вышел почти одновременно с триумфальными отчетами о падении инфляции до целевого уровня (4% SAAR) и первого почти за три года снижения учетной ставки с 21% до 20%. Для свежего человека сумрачные предвидения ЦМАКПа выглядят поэтому загадочно.
Но ликования нет и в российской экономике. Да и в Центральном банке тоже.
Рынок акций пошел вниз, как будто уменьшение ставки — не хорошая новость, а плохая. Да и реальная ставка ЦБ (т. е. номинальная за вычетом средней инфляции за три месяца с учетом сезонной корректировки) не понизилась, а выросла: с 13-14% в марте–апреле до 15% в мае–июне. Ведь инфляция за последние пару месяцев упала гораздо сильнее, чем на 1%.
Отсюда и отсутствие радости. Считается, что если реальная ставка будет и дальше держаться выше 10%, то финансовый кризис охватит целые отрасли.
Никто, правда, не запрещает Центробанку от месяца к месяцу эту ставку понижать. Но в том-то и дело, что он явно боится. Так называемый «сигнал» ЦБ, т. е. сопутствующий его комментарий, воспринят финансистами и бизнесом как «жесткий» и намекающий, что быстрого уменьшения ставки не будет. И на это у ЦБ есть веские причины.
Железные пальцы на горле невоенных отраслей
В нынешнем году путинские финансисты и менеджеры должны очередной раз увеличить общую сумму ресурсов на военные цели. И, соответственно, сократить ресурсы, идущие на цели гражданские. Сверхвысокая ставка помогла продвинуть эту задачу, т. к. ударила по гражданским отраслям, почти не задев военные — их ведь финансируют по спецсхемам.
В гражданском секторе с середины 2024-го идет вниз производство товаров и услуг. Сэкономленные ресурсы тратятся на войну. Правда, задумано все было шире.
Переброска рабочей силы в военные отрасли и в армию создала общую нехватку работников, из-за которой заработная плата растет быстро как никогда. Нчальство надеялось, что удары, нанесенные ставкой по невоенным отраслям, спровоцируют в них массовые увольнения. И тогда дефицит рабочей силы рассосется, а заработки перестанут увеличиваться с такой огорчительной скоростью.
Но надежда пока не сбылась. Безработица остается на исторически минимальном уровне (2,3%), а скорость подъема реальных зарплат хоть и уменьшилась, но все-таки велика.
Откуда взять для богатеющего народа товары и услуги, если собственное их производство уменьшается? Несмотря на нехватку валюты, приходится больше прежнего завозить товаров из-за границы. Нефть дешевеет. И экспорт РФ за январь–апрель уменьшился на 5,9% в годовом выражении. Но импорт, вопреки этому, вырос на 1,8% (год к году), в том числе ввоз продовольствия — на целых 12,5%!
Именно благодаря ввозу из-за границы розничный товарооборот и потребительские расходы россиян (определенные с исключением сезонности) даже и сейчас почти не падают. С весны 2024-го они топтались на месте и стали слегка снижаться лишь в последние месяцы. Даже и с поправкой на то, что статистика приукрашена, обвала потребления в России сейчас нет.
Праздник самообмана
Зато есть растущий разрыв между номинальными доходами и теми деньгами, которые публика тратит на текущее потребление. Плавный, но четко выраженный спад народного потребления касается не только мелочевки, но и покупок стратегического прицела. Продажи новых автомашин в мае уменьшились на 28,3% в годовом выражении. А ввод жилья в апреле (более поздней статистики пока нет) сократился в годовом выражении на 7,4%.
Но материальное положение россияне чаще оценивают как хорошее (23%), чем как плохое (18%), при 56% назвавших его средним (свежий опрос ФОМа). В основе этого оптимизма лежит самообман: непотраченные средства публика отдает в банки, где скопилось уже больше 60 трлн руб. Эти деньги, на которые начисляются непривычно высокие проценты, кажутся россиянам частью их благосостояния. Отсюда и иллюзия роста реальных доходов.
Но никакой праздник не бывает бесконечным. В течение мая средства физлиц на вкладах в Сбере уменьшились на 0,1%. Возможно, это пока и разовый зигзаг, но хорошего он начальству не предвещает. Публика начинает подозревать неладное.
В том же ФОМовском исследовании немножко иначе заданный вопрос («Как вы считаете, ваше материальное положение за последние два-три месяца улучшилось, ухудшилось или практически не изменилось?») принес довольно кислый расклад ответов: «улучшилось» — 10%, «ухудшилось» — 22%, «не изменилось» — 67%.
Сон в путинском Центробанке
Теперь мы понимаем причину «жестких сигналов» ЦБ. Как ни тягостна сверхвысокая ставка для невоенной части экономики, ее придется сохранять и впредь уже не ради борьбы с инфляцией, а чтобы не спугнуть простых россиян. Непонятно ведь, как они поведут себя в ответ на уменьшение процентов по вкладам.
Вдруг начнут снимать деньги со счетов и тратить? Это гарантирует новый всплеск инфляции. Товаров на потребительском рынке больше не станет — всерьез увеличить импорт при нынешней недорогой нефти не получится. Несомненно, набег вкладчиков на Сбер – ночной кошмар для Эльвиры Набиуллиной.
Но есть у нее и другие сюжеты для неприятных снов.
Нынешний год почти несомненно станет рекордным в XXI веке по бюджетному дефициту. За первые 5 месяцев года он уже составил 3,4 трлн руб. Нефтегазовые доходы за этот отрезок времени уменьшились на 14,4%, или 0,7 трлн руб., а расходы выросли на 20,7%, или на 3,1 трлн руб.). Поскольку сейчас всякий рост бюджетных трат — это рост трат на войну, мы видим, что главная российская финансовая проблема 2025 года — не столько дешевизна нефти, сколько путинская одержимость продолжением агрессии.
Это обстоятельство, несомненно, вводит в печаль высокограмотных менеджеров режима. «Минфин планирует (за 2025 год — С. Ш.) потратить 42,3 трлн, а получить 38,5 трлн… Это вряд ли возможно. По факту будет не менее 44-45 трлн расходов и не более 38 трлн доходов. Дефицит 6-7 трлн — это оптимистично!» — жалуется телеграм-канал MMI, часто воспринимаемый как рупор Центробанка. Такой дефицит (это 3% ВВП или больше) довольно сильно пошатнет финансы РФ.
Но воля правителя — закон. И госфинансисты в ближайшие месяцы продолжат закачивать деньги в военные отрасли, душить высокой ставкой гражданские и одновременно отвлекать широкую публику от опасений, что ее деньги на счетах станут фикцией.
***
Следуя «календарю возможного кризиса», который сочинил ЦМАКП, такую экономическую стратегию можно осуществлять примерно до конца 2025-го — начала 2026-го.
После чего режиму придется выбрать — либо остановить вторжение и умерить военные траты, либо продолжить войну и смириться со стагфляцией. И во втором случае все серьезнее прорабатывать запасной вариант: заморозить деньги, розданные подданным за годы войны, и шаг за шагом двигаться к так называемой мобилизационной модели.
