На самом деле — это совершенно не так, и это становится понятно, стоит потратить хотя пять минут на выяснение того, как обстоят дела в реальной природе.
Мировая наука пронизана колоссальным количеством непрерывно развивающихся и умножающихся связей и контактов, иначе она существовать не может. Йельский университет — не просто один из участников этой мировой сети, но очень активный, престижный, влиятельный субъект этих связей. Разумеется, российские ученые тоже участвуют в этих контактах, несмотря ни на какие запреты.
Если сделать запрос в российской Научной электронной библиотеке, где регистрируются все научные публикации российских ученых в журналах, сборниках, книгах по всему миру, получится список из 24 статей, опубликованных в 2024–2025 гг., в списке авторов которых есть ученые, аффилированные одновременно и с Йельским университетом, и аффилированные с российскими научными учреждениями.
Пример такой статьи я готов предоставить любому желающему – если я этого желающего лично знаю, и это не агент спецслужб, и не стукач. Здесь не хочу светить конкретное имя ученого, но замечу только, что это скромный исследователь из Южного федерального университета (Ростов-на-Дону), который может и не знать (или не помнить), что среди 9 соавторов той статьи есть и коллега из Йельского университета.
24 статьи за полтора года — совсем небольшая цифра. Но это уже после того, как все формальные отношения были разорваны, и российские ученые потеряли доступ к большинству коллабораций и совместных исследований.
Если взять прежние годы, до начала полномасштабной агрессии России в Украине, когда очень многие мировые университеты заявили, что не будут иметь больше никаких дел с учеными, аффилированными с российскими государственными научными учреждениями, — а все российские «госуниверситеты» и все институты системы РАН по умолчанию являются таковыми, — то будут тысячи и тысячи рассеянных повсюду следов от контактов с Йельским университетом.
Понятно, что никакие ссылки на «закон обратной силы не имеет» — тут не работают. Надо будет — напишут донос, и никто не станет обращать внимания, что человек общался с коллегами из Йельского университета за много лет до объявления его «нежелательным».
И это касается вовсе не только публикаций статей.
Еще же есть участие в конференциях, семинарах, коллоквиумах.
Есть огромное количество разных стипендиальных программ, краткосрочных и долгосрочных, есть преподавание, приглашенные лекции, постдоки.
Что делать с Эльвирой Набиуллиной?
Она была отобрана для участия в образовательной программе Йельского университета (феллоушип), правда, не прошла ее – получила назначение министром экономического развития.
Есть участие в больших международных консорциумах на получение грантов на научные исследования. И прочие, прочие, прочие формы научной кооперации и коллаборации. Исключить это все, вычистить и своей истории и биографии, «подчистить», так, чтоб не оставалось следов, невозможно.
Не говоря уже о том, что в Йеле работает немало ученых и преподавателей, учится немало докторантов и студентов российского происхождения: до смерти Путина и крушения путинского режима появляться в России, общаться там с родственниками, им будет крайне опасно.
И все это касается вовсе не только политических наук и разнообразных «чувствительных» научных направлений — истории, права, экономики, социологии и прочих. В Йеле огромное количество институтов и исследований в естественных дисциплинах, прежде всего в медицине и биологии, а также инженерных и компьютерных науках, в астрофизике, квантовых исследованиях и так далее.
Так что последствия для конкретных людей, так или иначе аффилированных — на многие годы или на на краткий миг — с Йельским университетом, на самом деле очень тяжелы и трагичны.
***
Читатели напоминают также, что Йель — еще и крупнейший центр, действительно мирового значения, хранения редких книг, рукописей и архивных фондов. В частности, тут хранится фонд документов Иосифа Бродского. Теперь все это станет недоступно для российских исследователей.
