КПРФ объявила «ошибочным» исторический доклад Никиты Хрущева на XX съезде партии (1956), когда он осудил культ личности Сталина. Коммунисты считают, что доклад Хрущева «содержит подтасованные факты и лживые обвинения в адрес И. В. Сталина, искажает правду о его государственной и партийной деятельности». В резолюции КПРФ также говорится, что партия призовет Путина «вернуть городу Волгограду и Волгоградской области их героические наименования Сталинград и Сталинградская область».
Публикация подготовлена медиапроектом «Страна и мир — Sakharov Review» (телеграм проекта — «Страна и мир»).
С одной стороны, вроде бы ничего удивительного. Ползучая ресталинизация происходит давно, она уже стала рутиной. В последние годы в России регулярно устанавливают памятники Сталину. Они появлялись, в частности, возле регионального отделения КПРФ в Новосибирске и у музея-панорамы «Сталинградская битва» в Волгограде. Именем Сталина называют и улицы в российских городах.
Не удивляет и призыв переименовать Волгоград в Сталинград. Льву Толстому, проповедовавшему непротивление злу насилием, современники часто пеняли: «Вот напал бандит на ваших близких, на вашу жену — и что же вы, будете стоять и уговаривать его возлюбить ближнего своего?..» В одной из поздних статей Толстой отвечает: «Что же вы ко мне пристаете с этим вопросом? Убейте же, черти, этого бандита!.. Дело ведь не в частном случае, а в принципе». Так переименуйте уже его, наконец, черти, хочется воскликнуть. Тогда украинские дроны будут прилетать в Сталинград — суть от этого не изменится.
С другой стороны, признание разоблачения культа личности «ошибочным» — это ведь, по Толстому, не частный случай, а именно принцип. Это не просто игра в слова, а предложение считать ошибкой всю историю с 1956-го года примерно до середины 2000-х.
Ошибки, так сказать
С самим этим словом в полувековой истории, между прочим, многое связано. Советский партаппарат согласился называть преступления сталинского режима «ошибками»: таков был тогдашний языковой компромисс. После доклада Хрущева и вплоть до середины 1980-х этим словом было принято описывать весь перманентный кошмар сталинщины.
Ещё употреблялась громоздкое выражение «нарушения социалистической законности», которые, писала сквозь зубы советская историография, «имели место в 1930-1950-х». Но в обиходе, в просторечии употреблялась вот эти самые «ошибки». «При Сталине были допущены ошибки». Сотни тысяч расстрелянных, миллионы репрессированных, обезглавленная накануне второй мировой армия, ГУЛАГ, все это, так сказать, были «ошибки».
Но будем благодарны Хрущеву и за эти половинчатые слова. До сих пор можно считать настоящим чудом появление в советской истории Хрущева и Горбачева, которые, буквально как барон Мюнхгаузен, вытащили из болота сами себя, а затем и всех нас. Хрущев был самым необъяснимым из этих чудес. Бывший в 1930-1940-е одним из проводников сталинизма, частью высшего партаппарата, ответственного за репрессии, он стал в итоге главным могильщиком прежнего режима.
Внучка генсека, политолог Нина Хрущева рассказывала, что после катастрофы на Юго-Западном фронте в 1942 году (Хрущев был членом военного совета фронта) Сталин демонстративно выколачивал свою трубку о лысину Хрущева, с усмешкой цитируя библейское выражение «посыпать голову пеплом». Возможно, именно тогда, во время войны, после всего увиденного, с Хрущевым и произошел своеобразный внутренний переворот?.. Этого мы уже никогда не узнаем.
В 1956-м у Хрущева была возможность разоблачить Сталина, но оставить систему в целом неизменной. Но он почему-то решил изменить главный принцип прежнего аппарата — тотальное и неотвратимое насилие. Хрущев захотел не просто обезопасить самого себя, но и установить новые, более гуманные правила игры для всех остальных. «У нас теперь не пытают», – утверждала система как бы даже и с гордостью в чекистских кинофильмах начиная с 1960-х. Тогда даже сами бывшие винтики зла признавали: это был эксцесс, сталинские принципы себя изжили.
Теперь предлагается считать ошибкой само признание предыдущих ошибок в прошлом. В том, что первой об этом официально заявляет КПРФ, есть своя логика. Доклад Хрущева зачитывался на партийном съезде КПСС — значит, и отменить его решение «по ведомству» положено наследникам той компартии, пусть они и не имеют сегодня почти никакого политического веса.
Пытается ли в данном случае КПРФ «бежать впереди паровоза», или выполняет тайное пожелание нынешнего верховного — в данном случае не так уж и важно. Важно, что этот жест целиком отвечает логике момента и ее подтверждает. Для путинизма, каким он стал к 2022 году, такое решение выглядит вполне концептуальным.
Сердцевина совка
Долгое время мы считали, что путинизм в идеологическом смысле наследует советскому принципу палимпсеста (по выражению социолога Александра Бикбова): «Мы только добавляем и ничего не вычеркиваем». Новое наслаивалось на старое, и это создавало иллюзию непрерывности проекта — уже не просто с 1917 года, а со времен царской империи. При раннем Путине был принцип: взять от каждой эпохи, и царской, и советской, только хорошее», а на ошибках «не делать акцента – за исключением, конечно, горбачевской эпохи.
Теперь же ничего «хорошего», кроме сталинизма и других примеров выдающегося зверства (вроде царствования Ивана Грозного), иметь не велено. Тем самым подводится теоретическая база под путинизм образца 2022-го и далее: чтобы не было в истории больше никаких «белых пятен» (черный юмор), всех этих неловких, стыдных моментов, как с Хрущевым и ХХ съездом.
Сталинизм есть советская власть, а все остальное можно считать отклонением от нее. Это становится окончательно понятным только сегодня. Путин возрождает совок уже не просто стилистически, а в самой его сердцевине. Построение коммунизма невозможно без победы революции во всем мире. Точно так же советская власть невозможна без тотальной диктатуры и массовых, перманентных репрессий внутри. Иначе ничего не работает. Компромиссы не работают.
Поэтому план Путина — изгнать опыт свободы вплоть до сталинских мерок. Изгнать любые примеры, которые не вписываются этот план, из массового сознания и обихода. То, что начали с ХХ-го съезда партии, вполне символично. Путин — царь Мидас наоборот: он сводит на нет все предыдущие усилия гуманизма — за все бóльшие и бóльшие отрезки истории. Сводит на нет усилия нескольких поколений, миллионов людей.
Символична в связи с этим недавняя дискуссия о предложении Михаила Швыдкого возвратить институт цензуры. Бывший либеральный министр пишет это не от хорошей жизни, а в попытке обезопасить оставшихся в России художников от произвола и репрессий. Установить, наконец, «понятные правила игры» при развитом авторитаризме. Но, как верно указал историк Иван Курилла, предложение «упорядочить насилие» было релевантно в другую эпоху — брежневизма, когда высшая власть принадлежала идеологическому отделу ЦК, которому подчинялись и чекисты.
Нынешняя ситуация принципиально иная: власть в стране принадлежит силовому аппарату, чекистам. Они совершенно не желают себя сдерживать и добровольно делиться властью с кем бы то ни было. Это логика сталинизма, махрового, 1950-х годов, где для художника, как и для всех остальных, не может быть никаких гарантий. Единственным «правилом игры» тут является вечный страх и небольшая надежда, что может «пронести». Страх управляет логикой, а не наоборот.
Ждем новых репрессий
Какие из этого стоит сделать выводы? Что это означает для россиян, в том числе и тех, кто приветствуют сегодня это решение и надеются, что их лично пронесет? Тут, кажется, понятно: скоро начнутся новые чистки и репрессии, и разоблачение врагов народа — теперь уже среди своих, а не среди релокантов. И никаких надежд на оттепель, на изменения внутри сегодня нет.
Что поразительно:народ в целом оказался готов к новому сталинизму. Все удачно совпало с массовым разочарованием и общей усталостью от цивилизации, от нового времени — до такой степени, что катастрофа сегодня кажется россиянам более приемлемой стратегией, чем любое созидание. Просто всем все надоело, и люди готовы принять любой апокалипсис, а дальше будь что будет.
Для остального мира это еще один сигнал, что Путин не остановится. Что дальше, чего ждать от Путина? Возьмите учебник истории за 1937-1939 годы, и все будет понятно. Даже если не сам Путин, то его генералы говорят уже все вполне открыто. Например, генерал-депутат Гурулев, который пару лет назад заявил в телеэфире, что россиян, не поддерживающих политику Кремля, необходимо «уничтожить», теперь угрожает Польше. И даже если сам Путин пока так не планирует, к этому его подводит внутренняя логика сталинизма — беспрерывное расширение насилия.
Ошибкой в России принято называть сегодня саму свободу. Любую человеческую спонтанность (по Эриху Фромму, это и есть то, что доставляет удовольствие от жизни свободным людям). Несвободным людям приносит удовольствие несвобода других, в идеале — несвобода всех. Единственная хорошая новость на сегодня – в том, что, к счастью, мир (пока) состоит не только из таких людей.
Но уже сейчас нужно готовиться к крестовому походу нового сталинизма. Нас ждет новый виток идеологической войны, и в ХХI веке вопрос о ценностях — свободе или несвободе — опять становится ключевым, как и в ХХ веке.
