Кто-то скажет — и фраза, и название документа, вырванные из контекста, обретают зловещий смысл! А в контексте — звучат саркастически! О нет. Это в 1863-м они так звучали. А нынче — все всерьез.
Минпрос и тайная канцелярия
Ну как при виде того, что свершается дома, не согласиться с замечанием заслуженного сатирика позапрошлого столетия, что всякому, кто желает не ошибаться, нужен материал для мнения. Где ж он? «Единственным материалом может быть только мнение начальства».
Над глубоким внедреним этого постулата работает ряд ведомств. От Минпроса до силовиков, коим в России эту миссию вверили задолго до профильной конторы. Сравните — ее создали в 1802 году. А в Тайной канцелярии внушали важные знания и нормы за столетье до того. А в службе Малюты Скуратова — много раньше.
И потом системы образования и контроля, подавления и наказания шли в едином строю, а то и как бы незримо соединялись. И в веке XIX, когда сотрудники Третьего отделения пеклись о благонамеренности деятелей наук и искусств. И в XX (с малой паузой в его финале). И в XXI, когда госконтроль за мыслями и делами вновь соединили с обучением и воспитанием.
Не зря же Министерству просвещения кроме прочего велено формировать «ценностные и патриотические ориентиры», очевидно, понимаемые как источник ответов на все острые вопросы. Хотя в идеале, как пишет тот же язвительный мыслитель времен первой русской оттепели, «истинный патриот должен быть враг всех так называемых „вопросов“».
Лишенцы
Следуя этому завету, неистинным патриотам — т. е. иностранным агентам — запрещено работать в сфере детского образования. А с 1 сентября 2025 года — и вообще в этой области.
Больше того, о том, что, с того же дня, тех, что дерзнут продавать книги неугодных авторов, лишат льгот, предупредил магазины Российский книжный союз.
Там говорят, что из-за изменений в законе «О контроле за деятельностью лиц, находящихся под иностранным влиянием». Они запрещают поддержку «иноагентам».
Похоже, торговцы и издатели это предчувствовали. И приняли меры. НЛО вручило «Подарок интеллектуалам»: до 25 августа часть книг можно было купить на 25% дешевле. Иные из них редкость. Другие — ждут очереди. 22 книги подрывных Линор Горалик, Льва Гудкова, Антона Долина и других. Тиражи ограничены, а будут ли новые?
«Иван Лимбах» дал скидку 30% на тексты из раздела «Специальные предложения», «которые с 1 сентября будут вынужденно сняты с продажи». Это «Эрос невозможного» Эткинда, «Налог на Родину. Очерки тучных времен» Губина и еще ряд злокозненных.
Многострадальный московский «Фаланстер» скинул 20% на книги в упаковке с маркировкой 18+ — «Сказку» Сорокина (издан Freedom Letters, созданным «иноагентом» Георгия Урушадзе) и сборник Макдонаха «Очень-очень-очень темная материя» (с введением «иноагента» Антона Долина).
Иркутский «Переплет» предлагал до осени купить книги с полки «иноагентов». 31 августа там пройдет их финальная распродажа. Там и Глуховский, и Улицкая, и прочие.
Особо отмечу книгу литературоведа Льва Лосева «Эзопов язык». Он на примерах от Хармса до Стругацких обсуждает приемы обмана цензуры. Лосев ушел в 2009-м. В «иноагенты» он не успел. Но… предисловие к работе писала исследователь природы и форм иносказания «иноагент»-антрополог Александра Архипова. Стало быть, и книге в продаже не место.
Об этом писали «Медуза», «Свобода», другие вольные и невольные СМИ. И хотя они делали это с разной интонацией, итог один — российского читателя лишают права на доступ к весомому культурному пласту, незаменимому в деле подлинного просвещения, развития знания и критического мышления.
Короче — погром. А в реестре беженцев и лишенцев — сотни авторов и тысячи читателей.
Порученцы
Но иным-то авторам велено творить, строго отвечая желаниям властей. В целях поражения в правах свободомыслия и утверждения бетонного единомыслия. Таков госзаказ.
«Главным результатом должно стать формирование у учащихся гражданской идентичности и патриотизма», — гласит введение в учебник истории для 11 класса. Если кратко, цель авторов — Владимира Мединского и Анатолия Торкунова — урок за уроком, используя сюжеты прошлого, формировать видение настоящего и внедрять в картину мира однозначное — нужное власти — восприятие окружающих событий, влияющих на жизнь.
Скажем — войну в Украине. В книгу включены толкования ее причин, целей, хода и исхода. «День победы в СВО мы обозначим, не сомневайтесь», — обещал Мединский в «Комсомолке».
О заносчивой гордыне, как о свойстве, что порой прививают народам, хорошо писал Иван Тургенев. Но о нем — после. А пока о том, что учебник — лишь один пример текста на службе агрессивной политики. Есть много каналов, по которым ее продвигают «хозяева z-дискурса».
Тут и телевидение, и сеть, и «наглядная агитация» c «Z» на фасадах, и «монументальная пропаганда» в виде статуй Александра Невского у Чудского озера или гранд-стамески на Саур-Могиле, как бы в честь взятия Донбасса в 1943-м, но отсылающей и к боям 1914-го.
Но коли начали о книгах, ими и продолжим. В 2013-м на «Российском литературном собрании» — тестировании перспектив призвания писателей на службу? — основатель «Фаланстера» Борис Куприянов резонно объявил, что интерес к книге падает из-за распада гуманитарной среды, и вспомнил о желании прокуратуры Ставрополья изъять из библиотек «хулиганские стихи» Есенина и книги Набокова. Так тогда «обкатывали» нынешние меры.
А чтоб заменить крамолу лояльной халтурой, создали особый список одобренных для чтения текстов — «Zа наших», «Тени Донбасса», «Донбасс — сердце России», стихи об СВО «Бранная слава» и прочее подобное.
Так просвещение (часть которого — издательское дело и книготорговля) под вопли «слава! вперед! мы победим!» превращают в зону репрессивного контроля, где уничтожено разнообразие. Война показала — есть вещи и поопасней кодирования прежних и новых поколений, гасящего мысль, губящего таланты, гонящего творчество в ежовы рукавицы хранителей скреп. Но по мере опасности, следом за физическим убийством на фронте, идет отлучение народа от культурного выбора, его умственная стерилизация. А это — она.
Урок
«Я искренно люблю и уважаю [этот] народ, признаю его славную роль… Но давно пора оглянуться на себя… увидеть язвы и уврачевать их; положить конец безнравственной системе, которая царит двадцать лет! Без сильного внешнего потрясения такие „оглядки“ невозможны; без глубокой скорби и боли они не бывают. Настоящий патриотизм не имеет ничего общего с заносчивой, чванливой гордыней, что ведет к самообольщению, невежеству, ошибкам… Нужен урок…»
Как точно и верно сказано о России!
А вот и нет. Это из письма Тургенева об империи Наполеона III в пору франко-прусской войны. Урок ей преподали. Заносчивая, чванливая гордыня излилась болью разгрома и пусть недолгой, но исторически важной победой Коммуны, бросившей вызов государству, и утвердившей волю автономной личности, самоуправляемых союзов и творческого разнообразия в общественной жизни и культуре. Не зря ее поддержали писатели и поэты — от оставшихся в живых Луизы Мишель и Эжена Потье до Жана-Батиста Мильера и Жюля-Антуана Муалена, павших со словами «Да здравствует человечество!» и «Я умираю за всемирную республику и братство народов!»
И сейчас слова «Наше отечество все человечество!» – не просто девиз, а принцип многих.
Да. Опыт Коммуны присвоили и извратили главари тоталитарного «красного проекта». Но его повторяли вновь и вновь — в 1918-1921 в Гуляй-Поле и на юге Украины, в 1936-1939 в Каталонии, с 1980-х годов и поныне в горах мексиканского штата Чьяпас и в Рожаве — курдском регионе на северо-востоке Сирии. Эксперимент продолжается. Будут новые.
А что же Россия? Что же Тургенев? Россия в беде. Но Тургенева пока не запретили.
