Победу одержала проевропейская партия «Действие и солидарность» (PAS) президента Майи Санду, набрав более 50% голосов, а ее основной оппонент, дружественный России «Патриотический избирательный блок», получил более 24% голосов избирателей, участвовавших в голосовании.
В каком политическом контексте проходила предвыборная кампания? Чем были примечательны сами выборы? Как их результат повлияет на дальнейшее развитие Республики Молдова?
В условиях раскола
Если за последние 20 лет в западных СМИ появлялась статья о Молдове, что бывало крайне редко, то она практически всегда содержала устойчивые выражения «самое бедное государство Европы» и «расколотое общество». Эта страна в Юго-Восточной Европе пребывает на периферии европейского общественного внимания даже после получения статуса кандидата в члены ЕС и начала широкомасштабного нападения России на Украину, затронувшее весь регион.
Оба клише недалеки от реальности. Молдова действительно относится к беднейшим европейским государствам, если принять во внимание доходы граждан, ВВП на душу населения или расчет по паритету покупательной способности. Но поляризация внутри страны куда опаснее бедности.
Почти все 2000-е и 2010 годы у власти в Молдове находились в той или иной степени пророссийские политики. В 2001–2009 годах президентом страны был коммунист Владимир Воронин, который балансировал между открытым курсом на сближение с Москвой и многовекторностью.
Спустя пять лет президентское кресло занял социалист Игорь Додон, в пророссийской позиции которого не было сомнений. Ввиду конституционных ограничений президентских полномочий им приходилось считаться с проевропейскими правительствами и парламентскими силами, но в определенные периоды коммунисты и социалисты обладали и парламентским большинством.
Избрание Майи Санду в 2020 году президентом Молдовы официально считается точкой отсчета целенаправленной европейской интеграции страны, а получение статуса кандидата в члены Европейского союза еще через два года — символом необратимости процесса.
Но и это лишь полуправда.
В стране сохраняются общественные группы, которые выступают либо категорически против интеграции Молдовы и Запада, либо осторожно относятся к такой перспективе, предпочитая «привычную» многовекторность. Идея вступления страны в ЕС поддерживается большинством, но и меньшинство не то что бы незначительное, приходится принимать его во внимание. В мае 2025 года 55% молдаван заявили о позитивном отношении к ЕС, но 31% — о нейтральном. Прямая поддержка членства страны в Евросоюзе колебалась в текущем году от 54% до 61%.
Также интерес представляют данные июньского исследования, согласно которому половина опрошенных предпочла бы политику равноудаленности от Брюсселя и Москвы — с сохранением взаимовыгодных контактов.
Вступление Молдовы в НАТО не пользуется поддержкой населения. В опросах 2023–2025 годов от 55% до 66% респондентов отметили бы «нет» в бюллетене, если бы референдум по этому вопросу состоялся сегодня. Негативное восприятие членства страны в Североатлантическом альянсе достигла максимума летом текущего года.
Но список противоречий не ограничивается геополитическим вектором развития. Спор идет и о том, являются ли молдаване отдельным народом или они часть румынского народа. Школьный предмет и учебник «История румын» воспринимается частью общества как попытка лишить молдаван собственной идентичности. С этим связаны и дискуссии, можно ли считать молдавский язык отдельным языком.
Никуда не исчез и фактор Приднестровья, сепаратистской части республики, не подчиняющейся Кишиневу с 1992 года.
Острым становится и вопрос Гагаузии, автономии в составе Молдовы, руководство которой в течение длительного времени последовательно ориентируется на Россию. В марте 2025 года была арестована глава Гагаузии Евгения Гуцул, а в сентябре — пять членов исполкома (правительства) автономии. В обществе развернулась дискуссия о справедливости таких мер.
Наконец, каждый житель Молдовы осознает, что большая европейская война идет непосредственно у границ его государства. Республика приняла более 130 тысяч украинских беженцев, а официальный Кишинев входит в число наиболее последовательных сторонников Киева среди постсоветских государств. Социологи фиксируют страхи в некоторых общественных нишах перед вторжением России, например, под предлогом «защиты русскоязычного населения Приднестровья» и, как следствие, нежелание «провоцировать Москву форсированной евроинтеграцией. В отличие от Украины с ее многочисленными и опытными вооруженными силами, десятитысячная армия Молдовы без современной военной техники, которой в мировых рейтингах отводят 134 место из 145 оцениваемых, вряд ли смогла бы дать эффективный отпор агрессору.
К выборам-2025 Молдова пришла в сложном внутриполитическом состоянии, которое можно оценить как амбивалентное. С одной стороны, у сторонников европейской интеграции есть стабильное большинство. С другой, множество факторов, от экономических и геополитических до культурных и психологических, заставляет заметную часть молдаван с опасением относиться к быстрому сближению с западным миром.
Выборы с широким выбором
Официально избирательная кампания началась 29 августа, но прошлогодние президентские выборы в какой-то мере можно назвать ее предысторией. В 2024 году Санду не смогла победить в первом туре Александра Стояногло, бывшего генпрокурора Молдовы и на тот момент не самого известного политика в стране, а во втором опередила конкурента во многом благодаря голосам диаспоры в Европе и США. То голосование показало, что с проевропейским выбором в Молдове далеко не все, как говорится, однозначно.
Почти до самого конца нынешней кампании результаты опросов не внушали правящей партии оптимизма: популярность PAS стагнировала в районе 30%, в то время как ее главный конкурент, «Патриотический избирательный блок», объединивший бывших противников Воронина и Додона, мог рассчитывать на результат до 35% процентов. Эксперты отмечали, что риторика, выбранная Санду и ее соратниками, которую вкратце можно свести к словам «если не мы, то Россия», вызывала неодобрение и у некоторых проевропейских избирателей.
В Молдове традиционно популярны левые идеи и левоцентризм. Но он в республике представлен лишь близкими к России силами, коммунистами и социалистами. «Официальные» молдавские эсдеки, Европейская социал-демократическая партия, считались слишком малозначимыми, чтобы представлять интересы этой части электората. Существовала опасность, что часть проевропейских избирателей не станет участвовать в выборах из нежелания поддержать идеологически чуждую им Санду, пусть и ориентированную на Запад.
В ходе кампании неожиданностей не происходило. Санду апеллировала к европейским ценностям. Ее пророссийские оппоненты настаивали на сохранении нейтрального статуса Молдовы и заявляли о политических преследованиях. Раздавались голоса и тех политиков, кто хотел занять нишу «третьей силы», критикуя как партию власти за коррупцию и проблемы с управлением, так и Додона с Ворониным, оценивая их действия как нанесение ущерба национальным интересам в пользу недружественного государства.
Наблюдатели фиксировали немало дезинформации и сильное информационное влияние России. В бюллетене избиратель получил палитру из 19 партий и блоков, от ультраконсерваторов и правоцентристов до либералов и левых. Их заявленная идеологическая направленность не всегда соответствовала политической практике, но это обычное дело для постсоветских государств.
Итоги выборов удивили. Партия Санду победила, набрав 50,2% голосов и получила 55 мест в парламенте из 101. Это значительно больше, чем предсказывали прогнозы. Не исключено, что на высокий результат правящей партии повлияла безальтернативная ситуация проевропейских избирателей. Сработал мобилизационный эффект: пришлось идти и голосовать за «Действие и солидарность», остаться дома не позволили опасения, что пророссийские силы получат власть в парламенте.
«Патриотический блок» занял второе место (24,17%, 26 мест), существенно меньше, чем давали опросы. Одной из причин поражения стали конфликты внутри объединения. Позиция блока не выглядела единой и убедительной. Двум бывшим президентам и одному бывшему премьеру (Василе Тарлеву) было не слишком удобно критиковать нынешнюю власть за провалы в экономике и обещать значительные улучшения в случае победы. Избиратели помнили, что экономическая ситуация в стране в периоды нахождения Воронина и Додона у власти была не лучше.
Наконец, небольшое количество участков, открытых в России, где находится немало трудовых мигрантов из Молдовы, сыграло против социалистов и коммунистов.
В некоторой степени удался проект «Альтернативы». Мэр Кишинева Ион Чебан, бывший кандидат в президенты Александр Стояногло и известный политтехнолог Марк Ткачук разработали стратегию, чем-то напоминающую многовекторность в Украине при Леониде Кучме: «мягкая версия» для проевропейского электората, предлагающая левоцентристский подход с четко выраженным социальным компонентом, поэтапное, а не форсированное сближение с ЕС с сохранением выгодных Молдове связей с другими акторами мировой политики и с «ответственным нейтралитетом» (из заявления о создании блока). Оппоненты обвиняли «Альтернативу» в пророссийской позиции «лайт», но третье место, 8% голосов и 8 мандатов блок получил.
Далее в списке политических сил, завоевавших представительство в парламенте, расположились два новичка, «Наша партия» Ренато Усатого, бизнесмена и бывшего мэра города Бельцы, второго по величине города в стране, предлагающая микс социального популизма и приоритета национального протекционизма, и унионисты из «Демократии дома», выступающие за создание единого государства с Румынией. Обе партии получили по шесть парламентских мест, что стало для них заметным успехом. Ранее «Наша партия» имела скорее региональный характер, а «Демократия дома» и вовсе была малозаметной.
Что дальше?
Западные лидеры и Владимир Зеленский тепло поздравили проевропейские силы с победой на выборах. Большинство поздравлений адресовывались Санду, а не Игорю Гросу, председателю PAS, бывшему премьер-министру и спикеру парламента.
Это действительно, в первую очередь, ее успех. За 11 месяцев Санду получила двойной вотум доверия от избирателей, на президентских и парламентских выборах, закрепила доминирующие позиции на прозападном фланге молдавской политики и теперь может использовать этот политический капитал в переговорах с Брюсселем («гарантия пути в Евросоюз», по заявлению Санду).
До недавнего времени в коридорах Евросоюза представители Молдовы часто слышали неформальное «требование»: вначале понятный сигнал от общества о поддержке проевропейского курса, а потом серьезные шаги в сторону членства.
Но успех — относительный. Во-первых, PAS, хотя и победила, но сократила присутствие в парламенте: после выборов 2021 года у нее было 63 места, на 8 больше. В абсолютных числах это даже более чувствительные потери, чем у блока социалистов и коммунистов. Партии придется искать союзников, а выбор невелик.
Во-вторых, ставка на максимальную поляризацию, отождествление демократии и западного пути развития с одной-единственной политической силой сработала в этот раз, но не может работать вечно. На обвинения в силовом исключении пророссийских политиков Ирины Влах и Илана Шора из конкурентной борьбы и отсутствии достаточного количества участков голосования в России хотя и следуют аргументированные ответы, но они не всех могут удовлетворить.
В-третьих, явка на выборах составила около 52% — довольно низкая, соответствует уровню 2019 и внеочередного голосования 2021 годов (52% и 48%), но меньше, чем в 2010 и 2014 годах (57% и 63%). Немало избирателей остаются за бортом политических процессов в стране, и об их преференциях можно только догадываться.
Ситуация в парламенте для PAS стала не самой комфортной. Четверть мест осталось за открыто пророссийскими политиками «Патриотического блока», еще 14 мандатов у «Альтернативы» и «Нашей партии», которые не транслируют откровенные прокремлевские нарративы и не отрицают европейский выбор Кишинева, но имеют определенную историю отношений с Москвой. Чебан 10 лет назад, будучи вначале коммунистом, а потом социалистом, выступал против соглашения об ассоциации с Евросоюзом и был в числе организаторов неконституционного референдума о выборе между ЕС и Таможенным Союзом в Гагаузии. Усатый в свое время подписал соглашение о кооперации с российской ЛДПР Владимира Жириновского. Вопрос в том, насколько эти политики изменили свое мнение. Санду будет непросто сотрудничать и с унионистами.
Первое место проевропейских сил на парламентских выборах в Молдове — скорее промежуточный успех, а не окончательная победа. Проблемы в молдавском обществе никуда не делись, их решение – весьма длительный процесс.
Майя Санду не в состоянии будет сделать это в одиночку.
