Поддержите The Moscow Times

Подписывайтесь на «The Moscow Times. Мнения» в Telegram

Подписаться

Позиция автора может не совпадать с позицией редакции The Moscow Times.

Как война поможет правам ЛГБТ в Украине

Солдаты-ЛГБТ на передовой в Украине опровергли идею о том, что «гей не может быть патриотом».

Члены территориальной обороны Александр Жиган и его напарница Антонина Романова Edgar Su / Reuters

Вторжение России в Украину дало украинскому обществу много поводов сплотиться, в том числе неожиданными способами. Возможно, одно из самых примечательных последствий — то, как оно повлияло на права ЛГБТ-людей.

Во вторник в парламент Украины внесли закон, который предоставил бы однополым парам стать партнерами в правовом поле. Год назад такое было невозможно представить. Этот закон, наряду с запретом на разжигание ненависти к ЛГБТ, принятым в Украине декабре, отражает резкое неприятие попыток России превратить гомофобию в оружие в поддержку своего вторжения.

Владимир Путин неоднократно заявлял, что напал на Украину отчасти для того, чтобы защитить «традиционные ценности» от «ложных ценностей» Запада, которые «противоречат человеческой природе». Возможно, он надеялся, что это привлечет консервативных украинцев на сторону России — союзники Кремля неоднократно применяли эту тактику за последнее десятилетие. Но это работает иначе, мотивируя украинцев поддерживать равенство и отвергать любые ценности, которые поддерживает Путин.

 

За последний год я трижды ездил в Украину и воочию видел, как квир-люди добились признания. В украинских вооруженных силах больше ЛГБТ-солдат, чем когда-либо прежде, и их истории доходят до широкой аудитории во многом благодаря соцсетям украинской группы под названием «Военные ЛГБТИК» и украинским новостным СМИ. Десятки ЛГБТК-организаций по всей Украине превратились в группы гуманитарной помощи, которые помогают перемещенным лицам, предоставляя еду, лекарства и другие ресурсы.

Представители ЛГБТ продемонстрировали свою приверженность защите демократии в Украине, — и в ответ общественное мнение быстро стало более благосклонным к реформам, направленным на полное признание их прав как граждан.

ЛГБТ-солдаты особенно сильно повлияли на изменение общественного мнения.

Как сказала мне Инна Совсун, член парламента, автор закона о партнерстве ЛГБТ, такие военные «придают видимость и легитимность требованиям всего сообщества». «Мы хотим равного обращения, потому что мы равно служим в армии», — звучит весомо.

Когда я впервые посетил Украину в качестве репортера в 2013 году, я не мог себе представить, что движение ЛГБТК станет таким ярким и признанным. В те времена близкий к Путину олигарх финансировал кампанию с рекламными щитами с надписью: «Ассоциация с ЕС означает однополые браки». Протестующие против ЕС окрестили Европу «Гейропой».

Все это не оттолкнуло украинцев от европейского пути — и начался Майдан. Активисты ЛГБТК по всей стране были неотъемлемой частью этого движения, они верили в то, что становление европейской демократии будет продвигать права ЛГБТК. Когда Россия ответила на революцию кровопролитием — захватом Крыма и поддержкой марионеточных армий на Донбассе — представители ЛГБТК поддержали украинских военных, которые боролись за автономию страны.

Но украинцы и их лидеры не сразу признали вклад ЛГБТК в борьбу за демократию — как и тот факт, что настоящая демократия требует равенства прав для квир-людей.

В то время новые депутаты Украины отказались выполнить стандартное требование для стран, стремящихся к более тесным связям с ЕС: принять законодательство, запрещающее дискриминацию при приеме на работу по признаку сексуальной ориентации. ЕС пошел на уступки и изменил свои правила, чтобы в любом случае продолжить процесс, позволив украинскому правительству позже незаметно запретить дискриминацию при приеме на работу административным распоряжением, которое не требовало бы голосования в парламенте. Когда в 2014 году активисты планировали провести парад ЛГБТ в Киеве, мэр Виталий Кличко использовал борьбу с поддерживаемыми Россией силами на востоке страны, чтобы доказать, что парад неуместен, «пока происходят боевые действия и гибнет много людей».

Другие попытки провести такие парады в последнее десятилетие столкнулись с враждебностью со стороны городских властей, насилием или и тем, и другим. Отчасти это было просто отражением времени — анти-ЛГБТК-политика все еще преобладала в большей части Европы, особенно в восточной части. Но анти-ЛГБТК-пропаганда, исходящая из России, также оказала влияние на многих русскоязычных в регионе.

Постепенно ситуация менялась. В годы, последовавшие за Революцией Достоинства, произошел взрыв организации ЛГБТК, и были достигнуты некоторые успехи.

Но именно истории о квир-украинцах, которые сражались и умирали в войне с Россией, помогли другим украинцам увидеть в них полноправных граждан.

Нынешние дебаты о правах ЛГБТК в Украине беспрецедентны; никогда прежде в стране, находящейся в осаде, не было солдат, у которых было так мало формальных прав по законам их собственной страны. Сторонники прав ЛГБТК успешно сформулировали вопрос об однополом партнерстве как вопрос о том, признает ли Украина представителей ЛГБТК равноправными гражданами, что стало нормой в большей части Европейского Союза, а также в Северной и Южной Америке. Они опровергают тезис о том, что, как однажды позорно выразился один украинский политик, «гей не может быть патриотом».

На самом деле, поскольку украинский патриотизм все чаще определяется как оппозиция России, Путин заслуживает некоторой похвалы за растущую поддержку прав ЛГБТК в Украине.

«Я действительно считаю, что россияне хорошо поработали с точки зрения повышения осведомленности и изменения отношения к ЛГБТ-сообществу в Украине, — сказала мне Совсун. — Чем больше Россия настаивает на том, чтобы [гомофобия] была частью их государственной политики, тем сильнее неприятие этой политики внутри Украины».

Стремление многих украинцев присоединиться к Европейскому Союзу также помогло побудить их поддержать права квир-людей, поскольку Украина пытается определить себя как европейскую демократию в отличие от российской автократии. Исследование, проведенное в мае прошлого года украинской ЛГБТ-организацией «Наш свет» и Киевским международным институтом социологии, показало, что почти 64 % украинцев считают, что квир-люди должны иметь равные права. Даже среди респондентов, заявивших, что они «негативно» относятся к ЛГБТ, почти половина заявила, что по-прежнему поддерживает равные права.

Нынешняя борьба за права однополых партнеров началась со школьной учительницы из Запорожья по имени Анастасия Совенко. В июне Совенко зарегистрировала в правительстве Украины петицию с требованием предоставить однополым парам права партнерства. Она просто сказала: «В это время каждый день может стать последним. Пусть люди одного пола получат возможность создать семью и иметь официальный документ, подтверждающий это. Им нужны те же права, что и традиционным парам».

Совенко сказала, что на подачу петиции ее вдохновила история о разнополых парах, которые поженились до того, как один из партнеров ушел на войну. Ей казалось несправедливым, что квир-люди не могут сделать такой же шаг для защиты своих прав. Подписи посыпались быстро, ошеломив даже саму Совенко.

Сбор подписей ускорился, когда Леда Космачевская написала пост в Facebook, в котором объявила, что выходит замуж за друга-гея, который служит в армии, чтобы защитить его волю и наследие, если он умрет, потому что его партнер, с которым он вместе 15 лет, не имеет никаких прав в соответствии с украинским законодательством. «Это я [выполняю] его последнюю волю, и я встречусь с ним первой, когда он вернется с победой, — написала она. — Я собираюсь стать женой военного. Не потому, что я его люблю, а потому, что президент моей страны Владимир Зеленский до сих пор не отреагировал на запрос общества, выраженный в петиции об однополых браках».

Согласно украинскому законодательству, президент обязан официально ответить на любую петицию, которая наберет 25 000 подписей, и петиция о партнерстве быстро преодолела этот порог. Но в знак того, что политика вопроса остается сложной, Зеленский в своем ответе исключил полные права на брак, утверждая, что это требует конституционных изменений, которые не могут быть осуществлены в условиях военного положения. Вместо этого он обратился в Верховную Раду, украинский парламент, с просьбой рассмотреть вопрос о создании гражданских союзов. «Каждый гражданин является неотъемлемой частью гражданского общества, он обладает всеми правами и свободами, закрепленными в Конституции Украины», — говорилось в ответе Зеленского.

Совсун говорит, что ее закон о партнерстве по-прежнему сталкивается с трудной борьбой в украинском парламенте. Украинские церкви, в том числе Православная церковь Украины, которая разорвала связи с Русской православной церковью в 2018 году и поддержала проевропейское движение страны, по-прежнему остаются мощным источником оппозиции ЛГБТ.

Признавая эту реальность, Совсун сказала, что она не включила полные права усыновления в свой проект — это исключило бы шансы на его принятие. По ее мнению, стремление к признанию партнерства и правам ЛГБТК в целом является частью более широких дебатов, которые идут под флагом борьбы Украины против российской агрессии. Понятно, против чего выступают украинцы — доминирования России, — но нет полного согласия в том, за что борется Украина. «Я думаю, то, за что мы боремся, также является предметом политических дебатов, — сказала Совсун. — Существует общее мнение... что мы боремся за либеральную демократию, в которой соблюдаются права человека.... Но дьявол всегда кроется в деталях, верно? Включает ли эта цель однополые браки?»

Материал впервые опубликован в издании Politico.

читать еще

Подпишитесь на нашу рассылку