Александр Кудрявцев в интервью формулирует ее так: может ли ученый быть верующим? Вопрос звучит как риторический, конечно. В частной жизни ученый может придерживаться любых убеждений и практик, не противоречащих закону и общепризнанным нормам морали.
Но член-корреспондент РАН Кудрявцев пошел дальше: он попробовал объяснить наблюдаемую реальность с помощью буквального прочтения книги Бытия. В принципе, ничего нового в этом нет, так и происходило на протяжении долгих веков до рождения науки в современном понимании этого слова. Но да, именно до ее рождения. Собственно, научный метод родился из преодоления этого подхода: так написано в Библии, значит, так оно и есть, а любые противоположные факты отметаются как еретические измышления.
Раньше жили дольше?
Картинка всегда убедительнее слов, и рунет запомнил график Кудрявцева с продолжительностью жизни допотопных праотцев. Действительно, всё выглядит логично: после грехопадения люди стали смертными, но жили сначала очень долго, многие сотни лет. И только после того, как погрязшее в грехах человечество было смыто водами всемирного потопа, продолжительность жизни постепенно сократилась до нынешнего срока. Так написано в книге Бытия.
Любой читатель Синодального перевода Библии в патриархийном издании легко убидится, что и цифры там приведены разные, потому что еврейские и греческие рукописи книги Бытия различаются, и хронология там совсем разная (хотя везде сроки жизни все равно огромные). Это позволяет предположить, что в текст вкрались какие-то неточности: например, сроки жизни кто-то при переписывании умножил на десять, или заменил слово «месяцев» на слово «лет». Но дело совсем не в этом.
Для многих народов характерно представление о героической эпохе великих предков, которые жили дольше и полноценней — например, народы Северного Кавказа рассказывают предания о нартах. Более того, книга Бытия появилась на древнем Ближнем Востоке не первой. Шумерские списки царей, куда более древние, отмеряют время жизни еще щедрее: первые цари жили по два-три десятка тысяч (!) лет. Потом пришел всемирный потоп (да-да-да, и у шумеров тоже) и срок правления сократился примерно до тысячи. И только после Гильгамеша всё окончательно испортилось и сроки их правления стали выглядеть реалистично.
Что касается этих огромных чисел, книга Бытия не сообщала древнему читателю ничего нового, всё это он знал и так. Скорее, она придавала этим преданиям совершенно новый смысл: жить очень долго могли не только цари, но и обычные люди, а причина, по которой они стали умирать — это их греховность. Вообще, книга Бытия выглядит, как нравоучительный пересказ историй, давно уже известных древнему читателю по другим источникам, но с новым, нравоучительным смыслом.
А при чем тут наука?
Ученый, разумеется, вправе быть верующим (или увлекаться дайвингом, или писать стихи), но он не вправе путать одно с другим.
Вера говорит на языке праведности, греха и покаяния, она оценивает происходяшее по самой высшей шкале и указывает, как жить.
А естественная наука, например, генетика, описывает реальность, какова она есть, безоценочно. Да, она может давать прогнозы и рекомендации, да, на каком-то уровне возникают вопросы этики (например, можно ли клонировать человека), но это принципиально иной язык и иной подход. Кудрявцев занимается генетикой растений, которая изучает, например, какие мутации привели к возникновению разных сортов одомашненной пшеницы из дикого предка, но бессмысленно спрашивать, согрешила ли эта самая пшеница или, напротив, удостоилась божественной благодати, что стала такой, какова она есть. Мутации просто происходят, и всё. Некоторые из них желательны или нежелательны для людей, некоторые полезны или вредны для естественного отбора. И только.
Науки бывают и гуманитарными — хотя естественники порой отказывают гуманитариям в научности. Согласовать их с естественными бывает непросто, но в последнее время представители разных наук нередко сотрудничают. Например, пути расселения древнего человечества по планете совместно изучают генетики, лингвисты и антропологи, ведь древние миграции оставили следы не только в геноме разных групп людей, но и в их языках, и в их фольклоре. Если несколько языков или культур содержат системные совпадения, можно быть уверенными, что их носители раньше жили рядом и контактировали друг с другом, а может быть, происходят от общих предков, а это не одно и то же — заимствования и общность происхождения.
Взять, например, историю о всемирном потопе. Понимать ее буквально невозможно, иначе придется признать, что Ной взял с собой на ковчег представителей всех видов живых существ, а их на Земле миллионы, а также пропитание для всех них, а потом аккуратно расселил их по разным местам: сумчатых, к примеру, только в Австралии. Как выжили под толщей воды растения, вообще непонятно.
Но можно предположить, что это предание, общее для многих народов древности, сохраняет память о реальной катастрофе, конечно, не планетарного масштаба. Например, после ледникового периода уровень мирового океана повысился и в какой-то момент вода прорвала преграду на суше там, где сегодня Босфор и Дарданелы. По берегам большого озера на месте нынешнего Черного моря уже жили люди, и эта катастрофа могла полностью (кроме одной семьи?) смыть всю их цивилизацию, весь мир, котоорый был им известен. Впрочем, это тееория, и она пока не подтверждена.
В любом случае, Библию исследуют и ученые, и жаль, что Кудрявцев не обратился за советом к профессионалам или не почитал хотя бы самую популярную литературу.
Православную генетику заказывали?
Но есть в выступлении Кудрявцева и куда более тревожные нотки. Это размышления, что население земного шара слишком быстро растет, и что «золотой миллиард» (разумеется, враждебный России) живет слишком хорошо, так что ресурсов планеты не хватит. Собственно, ничего нового тут не звучит, можно посмотреть в «Википедии» статью «мальтузианство».
Выводы из этой теории печальны, хотя Кудрявцев, надо признать, вслух их не делает.
Боюсь, что мы будем видеть всё больше подобных заявлений, когда наука, даже естественная, будет скрещиваться с идеологиями и неудержимо мутировать (поиграю и я на поле генетиков). Всё это мы уже не раз проходили: «арийскую физику», «марксистское языкознание» и, разумеется, «кибернетику как продажную девку империализма». В каждом из этих случаев всё меньше оставалось объективной и беспристрастной науки, всё больше она превращалась в подпорку для государственных идеологий. Сейчас, понятное дело, в моде православное и патриотичное.
«Церковнославянский язык у русских людей в генах», — лет десять назад мне довелось увидеть такой тезис в сборнике материалов богословской конференции. Боюсь, как бы он не перекочевал теперь в учебники биологии.
