Обосновывается инициатива Татарстана тем, что в республике – «потребность в кадрах в оборонно-промышленном комплексе составляет около 5,5 тысяч человек», проще говоря, в оборонке кадровый голод. И он будет усиливаться – в ближайшие 7 лет в региональной экономике будет недостача около 92 тысяч работников, из которых более 20 тысяч – с высшим образованием. Об этом говорится в пояснительной записке к законопроекту. Можно предположить, что инициативе дан ход из-за того, что критическая ситуация сложилась отнюдь не только в Татарстане – во многих регионах России.
Согласно законопроекту, студенты, обучающиеся за бюджетные деньги, должны будут отработать по специальности, записанной в дипломе, не менее трех лет. Заниматься планом распределения будет специальная комиссия. Отказ студента-бюджетника от трудоустройства по распределению будет означать возмещение стоимости обучения.
Нетворкинг советского типа
Перво-наперво вспоминается, конечно, советская система распределения выпускников. Госплан утверждал количество рабочих мест по отраслям, а вузы на эти места направляли выпускников. Городской интеллигентный юноша с дипломом инженера мог оказаться на сибирском заводе или на стройке дороги в сельской глухомани. А девушка из провинциального педвуза выходила замуж за молодого лейтенанта из соседнего военного училища и отправлялась с ним либо на крайней север, либо на крайней юг служить отечеству. Государственное плановое хозяйство всех расставляло по ячейкам и клеточкам. Конечно, искались ходы-выходы – обычно родителями молодых специалистов. Чтобы остаться рядом с семьей или попасть на престижную и перспективную должность, подключали родственников, друзей и друзей друзей, не обходилось без взяток. Советский нетворкинг с переменным успехом противостоял плановому распределению.
Нынешняя инициатива не нова. В 2018 году в Госдуме предлагали распределять выпускников в госкорпрации, а в 2021 году – учить бесплатно и распределять по рабочим местам будущих врачей. Попытка вернуть отменное еще в 1990-е годы распределение на словах продиктована благими намерениями. С одной стороны, студент получает гарантии трудоустройства и некоторую уверенность в завтрашнем дне. Родителей большинства абитуриентов волнует как раз вопрос «где будет работать мой ребенок, когда получит диплом»? С другой стороны, региональные власти ликвидируют, хотя бы отчасти, кадровые дефициты как в социальной сфере, так и в промышленности.
Но можно ли считать эту инициативу справедливой и эффективной?
Добровольные невольники
Вполне очевидно, что принудительное распределение нарушает права студентов на свободный выбор места работы и проживания, а также создает условия для коррупции. Кроме того, в современном обществе плохо работают как нормы планового хозяйства, так и принципы индустриальной эпохи. В индустриальном обществе человек большую часть жизни делал карьеру в одной отрасли и занимался одним делом, которому научился в молодости. То есть запись о специальности в дипломе была важным социальным идентификатором, предопределявшим и профессиональный статус, и уровень дохода. Можно сказать, что весь двадцатый век человек охотился за «доходным местом».
В XXI веке, как правило, уже работодатели охотятся за работником, его мозгами и навыками. Поэтому современная кадровая политика не может строиьтся на принуждении. Квалифицированные работники, независимо от уровня образования, придут туда, где созданы условия для работы жизни. И это не только высокая зарплата, но и интересный, разнообразный досуг, и возможность учить детей, и хорошая квартира, и высокий уровень личной безопасности. В этом смысле в Россия вполне современное постмодернистское общество. По крайней мере, выпускники вузы и колледжей из крупных городах, где сконцентрированы лучшие образовательные учреждения, вряд ли горят желанием на три года стать крепостным в госкорпрации или на оборонном предприятии. Конечно, распределение молодых специалистов, как гарантия занятости, может стать привлекательным для жителей депрессивных, дотационных регионов. Но выиграет ли организация или предприятие от таких «добровольных невольников»?
Это же целевой набор!
Ссылки сторонников послевузовского распределения на опыт военных вузов, наводит на мысль, что теперь форматирование рынка труда будет осуществляться по заказу оборонки и армии. Удивительно, что это происходит одновременно с объявлением министром образования Валерием Фальковым новой структуры российского высшего образования. Вновь возвращается специалитет под названием «основное высшее образование» вместо бакалавриата. Но сохраняется магистратура, как следующая ступень обучения. Декларируется, что основное (оно же базовое) образование станет междисциплинарным. То есть, по крайней, мере на словах, образовательное ведомство демонстрирует понимание, что учить одной профессии в современном мире не перспективно. Тогда как можно привязать студента к будущему рабочему месту, которое то ли будет, то ли нет через 4 или 6 лет? Возможно, для выпускников колледжей в некоторых регионах это окажется удобным стартом на рынке труда. Возможно также, что региональные администрации могут таким контрактным способом восполнить дефицит врачей и учителей на местном рынке труда.
Однако какой смысл кардинально менять федеральный закон, когда, например, существует механизм целевого набора? Организации и компании могут договориться с вузом о нужном ей количестве мест по необходимым направлениям подготовки. С студентом-целевиком заключается договор об отработке 3-5 лет в той организации, которая его отправила на учебу. И если студента отчисляют или он не хочет пойти на работу в направившую его в вуз организацию, ему как раз и придется компенсировать стоимость обучения. Таким образом, если в Закон об образовании внесут предложенные поправки, все выпускники бюджетных отделений вузов практически оказываются целевиками. По факту – контрактниками трудового фронта.
Распределение непредсказуемого
Инициаторы законодательного новшества второй свежести забывают и том, что выпускники вузов не просто рабочая сила. Современные студенты имеют свое видение собственного будущего, индивидуальной образовательной траектории и карьеры. Если снова вспомнить советский опыт, то многие, если не большинство, дипломированных специалистов кое-как отмучивали трехлетнее срок работы по распределению, чтобы потом найти более достойную работу. Так будет и сейчас, контрактники все равно будут стремиться уехать из регионов в крупные города или за границу, где они могут рассчитывать на более высокую зарплату и лучшие условия труда. Система распределения никак не будет способствовать развитию регионов и сохранению кадрового потенциала.
И, пожалуй, самое главное. Распределение выпускников вузов не учитывает спрос и предложение на рынке труда, а также стремительные изменения, происходящие в экономике и обществе. Сегодня невозможно точно предсказать, какие профессии будут востребованы через несколько лет, когда студенты закончат учебу. Не стоит забывать и о происходящей на наших глазах цифровой революции. Распространение новейших IT-разработок, нейросетей, внедрение искусственного интеллекта грозит, согласно прогнозам McKinsey Global Institute, оставить без привычной работы до 400 млн человек во всем мире.
Намерение ввести систему распределения выпускников вузов в этих условиях наверняка приведет к избытку или нехватке специалистов в разных секторах экономики, что негативно скажется на конкурентоспособности и инновационности как отдельных предприятий, так и всей страны.
