В начале недели патриарх Кирилл заявил, что «население можно увеличить как по движению волшебной палочки», запретив аборты. Предложения по запрету или ограничению абортов звучат в России уже десятки лет, и инициатор многих из них — именно глава РПЦ. Так, еще в 2013 году Кирилл сравнил аборты по степени опасности с войной, а в 2016 патриарх подписал обращение о полном запрете абортов в стране.
В 2023 году депутаты Госдумы начали рассматривать запрет на проведение абортов в частных клиниках (к этому их также призвал патриарх Кирилл). Кроме того, с подачи РПЦ депутаты обсудили возможность запрета абортов без разрешения мужа для замужних женщин. Минздрав обязал частные клиники с 1 сентября 2024 поставить на предметный учет препараты для медикаментозного аборта. В десяти регионах, не дожидаясь федеральных законов, объявили о прекращении операций по прерыванию беременности в частных клиниках.
По словам экспертов, опрошенных The Moscow Times, причина очередного обострения борьбы с абортами — попытки приближенных к власти создать иллюзию бурной активности на фоне войны и демографических проблем. «Я думаю, что причина, конечно, в войне, — говорит экономист и социолог Владислав Иноземцев. — Война обостряет ощущение нехватки населения, и власть начинает предпринимать истерические шаги даже безотносительно того, что они не исправят положение (даже если рождаемость вырастет, в солдат сегодняшние дети превратятся когда ни царя, ни попа уже не будет в живых). Но истеричность свойственна военному времени, как ни крути».
Социологические и исторические наблюдения (в том числе данные ООН) говорят о том, что ограничение абортов либо вовсе не влияет на рождаемость, либо влияет кратковременно. При этом запреты ведут к увеличению нелегальных прерываний беременности, которые опасны для женщин и могут привести к бесплодию в будущем. «Все возможные исследования показывают, что запрет абортов никогда существенно не влиял на демографию, — говорит юристка и правозащитница Анна Ривина. — Запреты ведут к покалеченному здоровью женщин из-за подпольных абортов, к росту числа летальных исходов — но не к увеличению рождаемости. Лучший рецепт для беби-бума — сытые и спокойные времена, обратное тому, что происходит сейчас. Люди ведь любят рожать детей, их не нужно заставлять это делать, и аборты для всех являются крайней мерой. Если будет экономическая безопасность, возможность планировать будущее, — будет расти рождаемость».
Ривина отмечает, что требования запретить аборты — «это действительно не новый разговор, много-много лет звучит антиабортная риторика». «Но раньше с ней было кому спорить, а теперь мы видим, что у людей, которые представляют эту консервативную семейную политику, совсем нет оппонентов в общественном мнении, потому что всё зачищено, — заключает юристка. — Абсолютно все инициативы, которые могли бы поспорить, маргинализованы, признаны нелегальными, назначены иноагентами. А церковь тем временем все больше сливается с государством, слова ее представителей становятся обязательными к исполнению — и спорить уже некому».
Владислав Иноземцев считает, что именно во время войны «власть хорошо поняла, что общества в России нет, а есть послушная толпа, с которой можно делать все что угодно». «Кроме того, законы по сути военного времени позволяют лишать население всех и всяческих свобод, и запрет абортов — один из аспектов общего закрепощения народа, — говорит он. — Собственно, все. Десять лет назад [патриарх и многие депутаты уже выступали против абортов, но в то время] ни потребности, ни возможности все это внедрить не было».
Экономист отмечает, что «за всеми этими переменами, разумеется, стоит стремление властей увеличить число подданных»: одновременно с антиабортной риторикой депутаты говорят о приоритете репродуктивной функции женщины над всеми остальными и о том, что образование и карьера мешают её полной реализации. Но в то же время, добавляет экономист, власти ежемесячно «отправляют десятки тысяч человек на убой в Украину и не препятствуют сотням тысяч уезжать за рубеж». Иноземцев уверен, что несмотря на неэффективность ограничения абортов, Кремль «не остановится в попытках вмешаться в личную жизнь граждан», и «ужесточение законодательства в этой области будет перманентным и довольно быстрым».
Политолог Аббас Галлямов объясняет усиление антиабортных мер еще проще: «Они там все полезные идиоты, а полезный идиот не может сидеть без дела. Он должен постоянно бурлить идеями, подобно героям Салтыкова-Щедрина». О том, почему тема запрета абортов обострилась именно сейчас, он говорит: «рождаемость ведь падает» — депутаты и общественные деятели стараются придумать ответ. «[Они] о долгосрочных последствиях своих действий не думают. Им важно просто обозначиться. Продемонстрировать начальству: я здесь, я не сплю», — заключает Галлямов.
Что происходит с абортами в России
С начала девяностых число абортов в стране, по данным Росстата, снижается — в среднем на 6% в год. В итоге с 1990 года число абортов снизилось более чем в пять раз. Например, в 2019 году частные и государственные клиники провели 621 652 процедуры прерывания беременности, в 2020 году — 553 495, в 2021 — 517 737. (Для сравнения, в 1990 году в РСФСР было сделано 4,1 млн абортов). Эти показатели сокращаются даже с учетом того, что в России выкидыши и внематочная беременность также включаются в число «абортов». Рождаемость от этого больше не становится — она в России также стабильно падает с 2015 года.
