Тут, конечно, обязаны откликнуться острословы. В сегодняшней Русской православной церкви любое публичное выступление попа — очередной эпизод в сериале про попа и работника его Балду. Где, каким бы балдой ни был Балда, поп еще глупее.
Смешно ведь, когда связанный обетом безбрачия монах принимается рассуждать о семье.
Еще смешнее, когда он приводит в пример Симпсонов, которых совершенно не знает. Иначе бы он помнил про эпизод There's Something About Marrying, когда в Спрингфилде ради туризма разрешают однополые браки, и Гомер Симпсон идет в священники и начинает однополые пары венчать. Да и в целом «Симпсоны» — это иронический, если не издевательский, портрет «традиционной семьи».
Ну, а смешнее всего главная идея владыки — оценивать с точки зрения консервативных ценностей личную жизнь мультперсонажей. Хорошо еще, что не их прототипов. Представляю взгляд на «Короля Льва»: у этих животных львицы доминируют в прайдах, и «короли» там — лишь временные производители…
Но больше всего меня изумило в словах митрополита даже не невежество, а искреннее, хотя и ужасно наивное, богоборчество.
Мультипликация — всегда космогония. Мультипликатор создает миры с нуля. Он — бог, демиург. Это очевидно и в «Смешариках» или «Миньонах», но и Симпсоны в «Симпсонах» — не люди, и звери в «Короле Льве» — не звери.
Бог заложил в наш мир возможность творить другие вселенные, пусть и в пределах экрана. Оценивать эти миры с точки зрения демографической политики — все равно что судить о климате Марса по стандартам отопительного сезона Урала. Это попытка огосударствить Бога, сделать его рупором государственной повестки (как православие уже проделало это с Христом).
Конечно, владыка Евгений не теолог. Теологических диспутов Русская православная церковь давно не ведет.
Меня напрягает другое: трансляция крайне популярной как среди путинцев, так и среди антипутинцев идеи, будто культура есть носитель идеологии. Что в культуре все — от мультфильма до праздника — должно поощрять, воспитывать, укреплять. В этом смысле Балда, уповающий на свадьбы смешариков, не отличается от родителей, наряжающих дитё в гимнастерку, дабы рос воинствующий патриот.
А также от тех, кто боится, что именно патриот и вырастет.
Что поделаешь: глупость нередко упрощает сложные вещи до уровня ложной очевидности. А в реальности корреляция между воспитанием и растущим человеком крайне слаба. Детские поступки формируются не под влиянием мультфильмов, а под влиянием среды — генетической и социальной. (Да, генетической: результаты исследований семей с усыновленными детьми хорошо известны. Они неплохо изложены во «Фрикономике» Левитта и Дабнера). Взгляды взрослых не зависят от прочитанных в детстве сказок.
Нынешнее маленькие девочки заведут столько детей, в том возрасте и тем способом, сколько, в каком и какой будет считаться нормой в их окружении.
Сто лет назад бездетная жена Ленина Надежда Крупская клеймила детского писателя Чуковского за отсутствие в «Айболите» и «Мойдодыре» социально полезного содержания. (Айболит, к слову, тоже не имел семьи, если не считать зверей-помощников). Статья Ленина «Партийная организация и партийная литература» подводила под этот разгром теоретический базис: искусство должно быть партийным, и другого искусства быть не должно.
По счастью, искусство — это лошадка, которая способна тянуть любой груз, включая идеологический. Но прежде всего — эстетический. Будь иначе, мы давно бы бросили путешествовать по волшебным горам под сопровождение волшебных флейт.
Сведение искусства к единственной функции — это и упрощение, и опошление. Кто бы этим ни занимался: поддерживающий войну с Украиной российский епископ — или, со стороны Украины, какой-нибудь Институт национальной памяти, раздающий посмертные оплеухи Бабелю и Булгакову за «не те» биографии.
Призвать опомниться тут, конечно, можно.
Но, боюсь, добиться результата не выйдет даже у Вседержителя.
