Говоря о сюрпризах, боялись «адских санкций», конфискации российских активов и передачи их Украине, снятия чуть ли не всех и всяческих ограничений на поставку Киеву вооружений. Причиной называли разочарование в Вашингтоне политикой Москвы и получали многочисленные подтверждения: Дональд Трамп прямо говорил, что он очень недоволен Владимиром Путиным, тот его обманывает, и что Россия — единственная страна, в отношениях с которой он не добился прогресса.
Казалось, акценты в риторике радикально изменились — в Европе из-за этого даже достигли принципиального соглашения о принятии 18-го пакета санкций.
Две причины сомневаться
Мне сложно было поверить в серьезность намерений Белого дома.
Во-первых, «адские санкции» — например, те, о которых много вещали сенаторы Линдси Грэм и Ричард Блюменталь — просто не могли быть введены: я писал и говорил об этом много раз. К середине июля Трамп либо завершил переговоры с некоторыми ключевыми торговыми партнерами США о новых пошлинах (как, например, с Китаем или Великобританией), либо направил им «письма счастья», информировавшие о повышении тарифов — кому до 30%, а кому и до 50%. После трех месяцев постоянных колебаний и отказов от собственных слов это стало важной вехой — и невозможно было предположить, что Трамп решится подписатьсяпод обещанием ввести против тех же Китая или Индии пошлины в 500% лишь потому, что они покупают энергоносители из России, чей лидер порой раздражает Трампа, но все же считается им неплохим партнером. В случае такого неадекватного шага США фактически заблокировали бы свои торговые отношения с десятками государств, на которые приходится как минимум треть их внешнеторгового оборота — а добились бы немногого, так как большинство торговых потоков были бы просто перенаправлены через третьи страны, как это зачастую и делается в последнее время. В Вашингтоне, конечно, считают Москву важным дестабилизатором мирового порядка, но поверить в то, что Белый дом выстроит всю свою политику вокруг противостояния ей, я не мог и не могу — Россия всё-таки не СССР.
Во-вторых, решение изменить отношение к передаче Киеву серьезных наступательных вооружений выглядит маловероятным: опасения российской реакции — вплоть до перехода к ядерным ударам — не исчезли, а, скорее, только укрепились по мере того как появлялись всё новые подтверждения особого внимания Кремля к ядерному перевооружению. Ни в Вашингтоне, ни в столицах западноевропейских стран никто не собирался пересматривать стратегический подход «нельзя дать Украине проиграть» и заменить его подходом «нанести России стратегическое поражение». Да, в НАТО сейчас кипит работа по увеличению военных расходов, а некоторые государственные деятели даже выступают в поддержку возвращения к призывной армии — но все эти инициативы столь далеки от каких-либо результатов, что провоцирование Москвы «здесь и сейчас» никак не выглядит своевременным. То же касается и мер, которые в Кремле обещали считать объявлением войны — конфискации российских активов, например (о невозможности таковой я писал в течение как минимум двух лет). Стратегия Запада на ближайшие годы состоит в продолжении «войны на истощение», а бесконечное обсуждение санкций свидетельствует: экономические инструменты и сейчас считаются предпочтительнее военных.
И вот настал понедельник
Дональд Трамп, сначала на авиабазе Эндрюс, а затем и в Белом доме, на встрече с генсеком НАТО Марком Рютте, сообщил:
- во-первых, он готов ввести против России и ее торговых партнёров (дословно — против стран, «которые делают с ней бизнес») пошлины в размере 100%;
- во-вторых, он направит 17 комплексов Patriot для защиты Украины и оценит возможности расширения ей военной помощи;
- в-третьих, сделает он все это, если Путин не обеспечит прекращения огня в течение 50 дней. В Москве выдохнули, фондовые индексы пошли вверх, рубль укрепился по отношению к доллару.
Как оценить случившееся? Только как явную тактическую победу Кремля — которая при некоторых условиях может стать даже стратегической.
Давайте вдумаемся в слова Трампа и в их контекст. Начнём с санкций и пошлин. По сути, президент прямо дезаувировал идею сенаторов — сказав, что он сам введет пошлины в 100%, потому что «пошлины в сто процентов будут играть ту же функцию, что и в пятьсот».
Фраза достойна быть отлита в граните, настолько много мыслей она порождает!
Трамп оставил место для дальнейших коррекций и прямо сказал, что законопроект Грэма и Блюменталя «больше не на повестке дня». Это потрясающий подарок Москве — и биржевые игроки реагировали совершенно правильно: если сто процентов — то же, что и пятьсот, есть ли разница между ста и пятьюдесятью? Можно, в конце концов, сказать: посмотрите, нынешние пошлины против Бразилии они уже и есть наш ответ президенту Луле да Силве за его шашни с Путиным, а заодно и его роль в развитии БРИКС.
Я уверен — могу поспорить на умеренный по цене приз с кем угодно — что к 4 сентября США не введут пошлины в 100% в отношении никакой из стран, даже несмотря на то что мира в Украине достигнуто не будет. Если коснуться поставок оружия, и там обещания выглядят весьма специфически. Прежде всего бросается в глаза, что Patriot — сугубо оборонительная система, и хотя Киев ее давно просил, она не остановит российское наступление на фронте, которое в последнее время ускоряется.
Буквально в конце прошлой недели Дональд Трамп говорил, что, по его мнению, «Путин хочет забрать все [всю Украину]» — и не вполне понятно, как смогут системы ПВО этому помешать. А рассказ о 17 батареях основывался на тезисе о том, что «у одной из стран, откуда эти системы будут поставлены», имеется как раз такое число установок — что показалось многим экспертам странным. У Израиля, о котором могла идти речь, их 12 — и я как-то не уверен, что Израиль готов с ними вот так расстаться.
Наконец, Трамп обещал поставку этого оружия в Украину «в ближайшие дни», но схема с оплатой его европейцами не слишком проста и может потребовать времени. Было также сказано о ракетах малой дальности, гаубицах и ракетах воздух-воздух, но я бы все равно не рискнул говорить, что мы можем скоро увидеть изменение сил сторон на российско-украинском фронте.
Наконец, главное: пресловутые 50 дней, отпущенные Трампом Путину, иначе говоря — почти два месяца вместо всем надоевших «двух недель»), что вызывает скепсис в отношении уже всех заявлений.
Но важнее не «мелочи», а общий контекст сказанного.
Как недавно сказал мне один единомышленник, хорошо понимающий тонкости путинского сознания, к концу прошлой недели президент США высоко поднял ставки в диалоге с российским лидером. Если в первые недели своего правления он предпочитал выказывать ему почтение и исповедовал подход, который можно было бы назвать: «ну мы же с тобой понимаем друг друга, уважаем, мы классные ребята, давай же будем работать нормально», то чуть позже он понял, что этот вариант не выстрелил, и стал предлагать ряд сделок: если нет дружбы, почему не найти места интересам — я признáю, что Крым твой, начнем делать бабки, придумаем, как найти общие выгоды, но только давай заканчивай воевать.
Трамп перешел к неудовольствиям и к угрозам только после того, как и это не помогло — и на его стороне были все козыри. Он вполне мог сказать, что вот список стран, которые сотрудничают с Россией: мы вводим против них 100-процентные пошлины с 1 сентября — и готовы отказаться от этого либо если они разорвут до этого времени свои торговые отношения с Москвой, либо если Кремль пойдет на прекращение огня. Это стало бы четким сигналом: вот вам дедлайн, но после него — неотвратимые последствия. Хотите с нами нормально торговать — давите на вашего друга из Кремля, пусть прекращает войну, либо сворачивайте с ним сотрудничество.
Но сказано было совсем иное — и оно четко интерпретировано в Москве как «замах на рубль, а удар на копейку»: Трамп снова отодвинул дедлайн, да ещё и увеличил срок принятия решения. На испуг такого бандита, как Путин, можно попытаться взять только один раз — так что очередной случай TACO стал просто апофеозом трамповских провалов.
Какими будут последствия?
С одной стороны, сделан значительный шаг вперед: Трамп, вероятно (ключевое слово), преодолел нежелание продолжать поставки оружия Украине — хотя надо признать, что это совсем не те поставки, которые вела администрация Джо Байдена или обеспечивают страны Европы. Со вчерашнего дня — это исключительно коммерческие поставки, за которые кто-то (вероятно, европейцы) будет платить. Иначе говоря, оружие из Америки для Украины снова стало реальностью — но зато американские деньги для Украины навсегда закончились. Чего в этом больше, поводов для радости или грусти, посмотрим, — когда европейские страны НАТО и представитель США в организации поймут, есть ли ограничения по номенклатуре поставляемых вооружений и где они проходят.
Пока вырисовывается новая композиция: каждому поручено делать то, что он умеет лучше других: Украине — воевать, США — производить вооружения, Европе — отсчитывать деньги. Насколько этот новый порядок боевого построения окажется эффективным, мы очень скоро увидим.
С другой стороны, это «скоро» практически равно «сейчас»: не приходится сомневаться, что Путин воспринял происшедшее как карт-бланш: у него появилось время аккурат до конца лета, чтобы осуществить план широкого наступления. Не исключено, что ему придётся немного переориентироваться с убийства мирных украинских граждан в тылу на крупные фронтовые операции — но, как говорится, «не было бы счастья, да несчастье помогло», когда-то следует перестать размениваться на ерунду и заняться решением основной задачи. Глядишь, если не бомбить города, то может быть и Трамп перестанет быть таким критическим и через 50 дней еще сдвинет дедлайн — ну, например, на 50 недель, а там в Америке начнется кампания к промежуточным выборам, будет не до Украины. Да и позиция тех же Китая и Индии может сыграть свою роль: пекинские эмиссары имеют возможность объяснить американским бюрократам, что договоренности о 30-процентных пошлинах принимались без всяких дополнительных оговорок, и либо Трамп объясняет, что именно эти 30% и равны 100%, либо возникает несколько проблем, которые к России не имеют никакого отношения, но больно ударяют по американской экономике.
Что в итоге
Вчера подведена предварительная черта под периодом «разброда и шатаний» в западной коалиции, который продолжался с момента возвращения Трампа в Белый дом. Ситуация вернулась в целом к исходному варианту: оружие в Украину продолжит поступать, короткий раунд переговоров с Путиным позади; общая логика не изменилась — Запад ведет прокси-войну, задача – не дать России победить, а Украине проиграть. Бремя расходов перенесено на Европу, и это плата за готовность Америки снова стать оружейной фабрикой, какой никто другой сейчас быть не может. Экономические рычаги воздействия на Россию, не принесшие на протяжении трех с половиной лет выдающихся результатов, остаются в западном арсенале в надежде, что когда-то они окажут решающее влияние. В общем, многое стало понятнее. В том числе, конечно, и Путину…
Можно, разумеется, сказать, что российскому диктатору снова повезло — но я не думаю, что в данном случае такая формулировка правильна. Путин сделал рискованную, но оправданную ставку: он просчитал, что Трамп не готов к радикальной конфронтации, и сильно обесценил его угрозы. Уверен, что это наложит отпечаток на весь дальнейший ход войны — и скорее на годы, чем на месяцы.
