Логику происходящего можно выстроить на основе заявлений американского президента, анализа складывающейся политической картины и публичных высказываний, позволяющих предположить возможную переговорную позицию Вашингтона в преддверии саммита с участием Москвы и Киева.
Подход Трампа
Дональд Трамп никогда не пытался завершить конфликт в интересах России или Украины. Его главный приоритет — прекращение насилия, по возможности, без углубления в детали конфликта. Своей главной задачей он ставил организацию площадки для переговоров: ему представляется, что воюющие стороны под его патронажем просто не могут не прийти к консенсусу.
Опираясь на собственный опыт в сфере недвижимости, Трамп порой предлагал неожиданные решения. В частности, он допускал возможность «обмена территориями», рассматривая этот шаг как прагматический способ достижения мира без идеологической составляющей. Вопрос гарантий также трактовался Трампом нестандартно. Хотя он и признавал необходимость внешнего контроля ситуации после прекращения огня, но категорически исключал любое участие американских вооруженных сил в обеспечении безопасности.
Его приоритет — экономические механизмы: крупные контракты с участием Украины и России должны будут стать гарантией необратимости мира. Украина, после некоторых колебаний, подписала соглашение о поставках редкоземельных металлов. Россия, по всей видимости, также представила свои щедрые предложения на встречах между Кириллом Дмитриевым и Стивом Уиткоффом. Роль европейских партнёров Трамп изменил. От статуса однозначного союзника Украины они перешли к формату коммерческого спонсора: США соглашались продавать им свои вооружения для последующей передачи Киеву.
Трамп резко критиковал политику Джо Байдена, направленную на безусловную поддержку Украины «во что бы то ни стало». До возвращения Трампа в Белый дом американская помощь шла как с согласия Конгресса, так и без него, в тесной координации с европейскими союзниками. С точки зрения Трампа, такая стратегия затягивала конфликт и увлекала США в чужую войну без четкого плана выхода.
С первых же дней своего нового президентского срока Трамп дал понять: продолжать линию Байдена он не намерен. Он попытался изменить формат американского участия от активного союзника к независимому посреднику, насколько это было возможно. Такой поворот предполагал заметное дистанцирование от Украины. Вашингтон прекратил оказывать регулярную публичную поддержку Киеву, а личная встреча Трампа с Владимиром Зеленским, состоявшаяся весной в Белом доме, закончилась публичным скандалом.
Но позиция независимого посредника предполагала и сближение с Москвой. Несколько «продуктивных» телефонных звонков и даже встреча на Аляске привели к тому, что, возможно, сближение зашло даже дальше, чем того хотел Белый дом. (Даже несмотря на то что Трамп в свойственной ему манере пытался нарушить планы Москвы на мероприятие на Аляске неожиданным телефонным звонком Лукашенко.) После встречи в Анкоридже риторика Трампа о Путине начала заметно меняться. Российские представители намеренно этого не замечали, и ссылались на некие достигнутые договорённости, хоть и не зафиксированные публично, но тем не менее, по их мнению, остающиеся в силе.
Дрейф в сторону Украины
Судя по риторике и действиям в окружении Дональда Трампа, складывается впечатление, что нейтральная позиция США как независимого посредника постепенно смещалась в сторону поддержки Украины. Сообщалось, что американская разведка передавала Киеву данные о российских энергетических объектах — чтобы украинцы могли поражать их. Представители финансового блока администрации стали высказываться за восстановление координации санкционных мер с Европейским Союзом.
Параллельно с этим Трамп объявил о введении новых тарифов против Индии — в наказание за покупку российской нефти с нарушением санкций. Дополнительным подтверждением разворота курса стала утечка информации, как проходила встреча Трампа и Путина за закрытыми дверями в Анкоридже. Тем временем в Сенате снова начали обсуждать законопроект сенатора Линдси Грэма о введении 500% тарифов против стран, продолжающих торговлю с Россией. Этот законопроект имеет важное символическое значение. Неспособность демократов и республиканцев договориться о бюджете, приведшая к шатдауну, придают дополнительный вес документу Грэма, получившему двухпартийную поддержку: в американском парламенте существует консенсус в отношении российской политики.
Наконец, в октябре в американской прессе всё чаще стали обсуждаться перспективы передачи Украине крылатых ракет «Томагавк».
Россия, по-видимому, не понимала, как реагировать на противоречивые сигналы из Вашингтона. Ещё в начале октября Министерство иностранных дел РФ заявляло, что российско-американская встреча на высшем уровне пока не обсуждается, а «импульс Анкориджа», как выразились дипломаты, «окончательно исчерпан». Кремль вскоре попытался опровергнуть столь пессимистичную оценку, но не объявил о каких-либо конкретных планах двусторонних отношений. Вместо этого представители российской стороны выразили разочарование отсутствием реакции Вашингтона на, как утверждалось, «щедрое предложение» Москвы: в одностороннем порядке продолжить соблюдение Договора о стратегических наступательных вооружениях (ДСНВ) после истечения срока его действия.
Ситуацию переменил визит президента Владимира Зеленского в Вашингтон 17 октября. Вряд ли от встречи можно было ожидать прорыва, слишком уж часто Дональд Трамп давал понять, что неопределенность является его ключевым политическим инструментом.
Новая встреча с Путиным
Но Владимира Путина, который со всей очевидностью опасался «томагавков» в украинских руках и не один раз обещал жестко реагировать, визит Зеленского заставил отбросить условности и позвонить Трампу – инициативу Путина подтвердил помощник Путина по внешней политике Юрий Ушаков.
Официальной информацией о разговоре поделился сам Трамп через Truth Social. Он объявил о следующей встрече с Путиным с указанием места и времени: Будапешт, через две недели. До этого, по словам Трампа, должна пройти министерская встреча, детали которой ещё предстояло согласовать.
Судя по всему, Трамп оказался куда лучше подготовлен к этому звонку, чем Путин. Позже российские власти признались, что пока не понимают, как именно Владимир Путин сможет добраться до Венгрии, учитывая запрет на пролет российских самолетов над воздушным пространством большинства европейских стран. На следующий день уже по инициативе Будапешта состоялся телефонный разговор между премьер-министром Виктором Орбаном и Путиным. Этот эпизод стал дополнительным подтверждением того, что анонсированная Трампом встреча в Будапеште – план Вашингтона и, возможно, его европейских союзников, но никак не дипломатическая инициатива Москвы.
Будапешт — символическое место для проведения очередного российско-американского саммита. Именно здесь в 1994 году был подписан меморандум, по которому Украина отказалась от ядерного оружия в обмен на гарантии территориальной целостности и безопасности.
Современная Венгрия также представляет собой политически двойственную площадку. С одной стороны, правительство Виктора Орбана последовательно демонстрирует симпатии к Владимиру Путину, не скрывая скепсиса по отношению к санкциям и киевской власти. С другой стороны, Венгрия остаётся полноправным членом Европейского союза и НАТО. С точки зрения Дональда Трампа, его позиции посредника в конфликте, Будапешт оказывается удачным выбором. Такой выбор локации подчёркивает попытку США сыграть независимую роль.
Визит Владимира Зеленского в Вашингтон не принёс ни прорывов, ни неприятных сюрпризов. Можно даже предположить, что его основная функция заключалась в том, чтобы спровоцировать Путина позвонить в Белый дом, чтобы поставить его перед фактом очередной встречи. Обсуждавшаяся в прессе возможная передача Украине крылатых ракет «Томагавк» так и не была реализована, хотя заявлялось, что вопрос и не снят с повестки дня. Результатом можно считать то, что Зеленский и Трамп более внятно сформулировали тезис о необходимости прекращения военных действий по текущей линии боевого соприкосновения.
Одной из странностей очередного визита Зеленского в Вашингтон стало отсутствие привычной поддержки со стороны европейских союзников. Более того, комментарии европейских лидеров были очень умеренные. По завершении встречи Трампа и Зеленского состоялся телефонный звонок, в ходе которого главы нескольких европейских государств и представители ЕС выразили весьма сдержанный и осторожный оптимизм по поводу возможного мирного урегулирования. Необычно тихо повели себя и страны Ближнего Востока, которые ранее активно участвовали в организации контактов между Москвой и Вашингтоном. Даже Турция фактически не фигурировала в информационной повестке.
***
С окончанием визита Зеленского и объявлением о встрече в Будапеште начался новый отсчет: две недели до следующего события. Учитывая стиль Трампа, нельзя исключать, что в ближайшие дни он вновь попытается изменить сценарий с тем, чтобы застать обе стороны врасплох. Он может спровоцировать срочные заявления, подтолкнуть участников к преждевременным шагам или даже попытаться перехватить повестку встречи, поставив Путина или Зеленского перед фактом, на который будет необходимо срочно отреагировать.
Трамп часто пользуется такой тактикой в переговорах. Предстоящие две недели обещают быть не менее насыщенными, чем сама встреча.
