Позиция Стива Уиткоффа в американском внешнеполитическом механизме политических решений остается необычной и трудно классифицируемой. Определенно о его функции можно сказать только то, что он обедал в московском ресторане посикунчиками с крабом. Формально у него нет даже статуса официального переговорщика по России. Его прежний опыт связан преимущественно с Ближним Востоком, где США действительно добились заметных результатов.
Ху из мистер Уиткофф?
Уиткофф даже не обладает дипломатическими полномочиями: он не является ни чрезвычайным и полномочным, ни послом по особым поручениям. Он не проходил процедуру утверждения в Сенате и не договаривался с влиятельными конгрессменами, какие именно задачи решать в Москве. Его не утверждали и в Конгрессе, то есть он не представляет, как следовало бы спецпосланнику, политическую систему Соединенных Штатов во всем ее многообразии.
Ситуацию осложняет и то, что посла США в России сейчас нет, и перспектив его назначения не просматривается. Уиткофф фактически выступает как личный эмиссар президента Трампа. На первых порах этот формат, по-видимому, устраивал Конгресс. Однако после утечки проекта из 28 пунктов, а затем публикации сведений о его весьма доверительном разговоре с Ушаковым в республиканских рядах всё отчётливее стали звучать признаки недовольства его деятельностью.
До появления Трампа главным вопросом было то, на каких условиях Владимир Путин готов завершить войну. Теперь к этому добавилась новая неопределенность: каких параметров мира добивается Дональд Трамп через Уиткофа и, теперь уже, еще через Кушнера, который вообще неизвестно кого представляет.
Очевидно, Трамп стремится обеспечить для США выгодные экономические условия. В обмен он пытается выработать такую формулу урегулирования, которая могла бы устроить и Россию, и Украину. Для Трампа вопрос санкций не является принципиальным препятствием. Возможность их отмены он рассматривает скорее как инструмент влияния. Санкционное послабление может поставить Россию в экономическую зависимость от США, открыть доступ к её ресурсам и одновременно создать условия, при которых сотрудничество с американским бизнесом станет для Кремля более привлекательным, чем продолжение войны.
Именно вокруг переговорной позиции по России и войне в Украине в Конгрессе, по-видимому, сложилась редкая для нынешнего периода солидарность между республиканцами и демократами. Это единственная тема, по которой не возникает ожесточенных споров — может, еще публикации материалов по делу Эпштейна. Формально Конгресс не может напрямую влиять на переговорный процесс, поскольку традиционные дипломатические механизмы в значительной степени сведены к минимуму. Однако после утечки проекта из 28 пунктов и публикации сведений о разговоре Уиткофа с Ушаковым конгрессмены начали требовать установления парламентского контроля над переговорами.
Эта позиция становится особенно заметной, поскольку в законодательном корпусе готовятся как минимум четыре новых законопроекта, предусматривающих расширение санкций против России.
Ху из мистер Кушнер?
В контексте московских переговоров в начале декабря внимание многих привлек дебют Джареда Кушнера. Его появление в переговорной группе вызвало неоднозначную реакцию. Одни воспринимают его как своего рода «тяжелую артиллерию теневой дипломатии», способную подключаться к наиболее сложным и закрытым направлениям внешней политики. Очевидно, что для Трампа ключевая задача — добиться прекращения горячей фазы конфликта.
В этой логике оказывать давление на Украину значительно проще, чем на Россию. Однако сам Кушнер, архитектор Авраамических соглашений и участник ближневосточных процессов, не выглядит сторонником жесткого подхода к Киеву. Его стиль скорее ориентирован на поиск политических комбинаций, которые позволяют избежать открытого давления и создают условия для взаимоприемлемых соглашений. Другие считают, что его присутствие было необходимо для контроля над Уиткоффом.
Ключевым вопросом в мирном урегулировании остаётся проблема признания территорий. Возникает естественный вопрос: каким образом Трамп (Кушнер, Уиткофф) может оформить такое признание?
Опыт его первого срока позволяет сделать определенные предположения. Тогда он использовал механизм президентской прокламации для признания суверенитета Израиля над Голанскими высотами и суверенитета Марокко над Западной Сахарой. Можно предположить, что аналогичный инструмент он применил бы и в украинском кейсе — в отношении Крыма и Донбасса.
Следующий президент США может отменить такую прокламацию, что делает этот шаг политически значимым, но юридически неустойчивым в долгосрочной перспективе.
На чьей стороне США?
Совершенно очевидно, что Европа никогда не признает изменения границ Украины в ООН. Майк Уолц, представляющий США в ООН, скорее всего обеспечит, чтобы этот вопрос не попал в повестку Генассамблеи или Совбеза. Судя по текущей динамике, у Трампа нет цели удовлетворить ожидания Украины. Его более широкую стратегию многие связывают со стремлением ослабить Китай и ограничить его влияние через реконфигурацию отношений между Россией и США.
Весьма интересно и то, что в то время, как Путин принимал Уиткоффа и Кушнера в Кремле, Сергей Лавров проводил переговоры с министром иностранных дел Китая Ван И. Такое совпадение вряд ли случайно. Американская сторона, безусловно, не могла не обратить на это внимание.
Рубио остаётся ключевым каналом взаимодействия США с европейскими партнёрами. Госсекретарь, совмещающий свою должность с позицией помощника президента по национальной безопасности, воспринимался как один из наиболее проукраинских высокопоставленных лиц в окружении Трампа.
В последние недели на европейском направлении усилилось напряжение, просматривается явное охлаждение в трансатлантических отношениях, которое вряд ли является следствием позиции России. А Россия стремится выставить Европу стороной, которая якобы пытается сорвать мирный процесс. К публичным упрекам со стороны Трампа, что европейские государства продолжают закупать российский газ, добавился отказ Рубио участвовать в министерской встрече НАТО.
А Рубио продолжает оставаться в российском санкционном списке. Ещё в марте 2025 года Мария Захарова подчеркивала, что санкции против бывшего сенатора, а ныне государственного секретаря, не были отменены. На этом фоне неудивительно, что Рубио участвовал в переговорах в Женеве, но не поехал в Москву. Рубио активно взаимодействовал с украинской делегацией во Флориде, где вместе с Уиткоффом и Кушнером обсуждал предварительные параметры урегулирования. Также известно, что накануне визита Уиткоффа в Москву у него состоялся телефонный разговор с Владимиром Зеленским, который в тот момент находился в Париже. И хотя их очная встреча перед этим так и не состоялась, сам факт контакта свидетельствует: говорить, будто США заняли пророссийскую сторону в переговорном процессе, как минимум преждевременно.
Война никак не заканчивается
В российско-американских переговорах проявляется асимметрия, нарушающая принцип зеркальных должностей в ходе переговорного процесса. Рубио, как глава внешнеполитического ведомства США, курирует всю повестку международных отношений, тогда как Уиткофф сосредоточен исключительно на российском направлении. В российской системе распределение ролей устроено иначе. Кирилл Дмитриев, который становится эксклюзивным партнером Уиткоффа по переговорам, занимается не только российско-американской тематикой. Он регулярно комментирует развитие инвестиционного сотрудничества с Китаем, взаимодействие со странами Персидского залива и другие глобальные экономические инициативы. Такой размах его деятельности выглядит необычно в контексте двустороннего урегулирования по Украине.
Две должности Рубио вынуждают считать, что его партнером по переговорам должен быть не только министр Лавров, но и секретарь Совбеза Шойгу; но после коррупционного скандала у Шойгу особое положение, и эту роль с российской стороны играет помощник Путина по внешней политике Ушаков.
Поиск компромиссов продолжается, Вашингтон старается удерживать рабочий канал не только с Москвой, но и с Киевом. Встреча Рубио, Уиткоффа и Кушнера с украинскими представителями во Флориде состоялась несмотря на громкие отставки и внутренние трудности в Киеве; после встречи было опубликовано двустороннее заявление, и украинская сторона выразила удовлетворение встречей.
США также участвовали в обсуждении проекта из 28 пунктов в Женеве.
А вот после очередного московского раунда переговоров встреча Уиткоффа и Кушнера с Зеленским была отменена. Это можно трактовать как сигнал: позиции, обсуждавшиеся с российской стороной, не планируется навязывать Киеву. Кроме того, по итогам московского визита США не сделали публичного заявления. Позитивные комментарии по горячим следам встречи прозвучали только от российских представителей. Долгожданная встреча Трампа и Путина тоже не была назначена. Уже по возвращении в Вашингтон Уиткофф и Кушнер доложили Трампу о результатах беседы с Путиным. Трамп уже через сутки заявил, что переговоры прошли «очень хорошо» и что, по его мнению, Путин действительно хочет завершить войну, впрочем, подобное он говорит далеко не первый раз, и теперь это воспринимается как дежурный комментарий.
Более жестко и конструктивно высказался Рубио в интервью Fox News. Он подчеркнул, что Украина должна получить такие гарантии безопасности, которые исключат повторение российского вторжения и что с российской стороны решение о прекращении войны может принять только Путин. А российский лидер, как мы знаем из его собственных заявлений, отнюдь не горит желанием завершать боевые действия.
Сейчас готовится новая встреча с украинской делегацией — уже на территории США.
