Развитие сюжета с канадским кинофестивалем TIFF, который должен пройти с 4 по 14 сентября в Торонто, и изъятой из его программы канадской документальной картиной The Road Between Us: The Ultimate Rescue не позволяет его игнорировать. Происходящее скорее ожидаемо, но позорные оправдания дирекции фестиваля, слухи, что фильм якобы вернули в программу (на момент публикации текста этого не случилось) и неуклюжие попытки замять скандал не позволяют от него отвлечься. Это событие — одно из многих, вписывающихся в тотальный антиизраильский, антисемитский тренд, набирающий обороты по обе стороны Атлантики.
Хотя даже в этом бесконечном ряду нынешний эксцесс кажется настолько абсурдным, что стоит покопаться в деталях.
Герой сопротивления
«Ситуация требует сострадания и чуткости», — заявил в обращении к прессе гендиректор TIFF Кэмерон Бейли. Сострадания к кому? Скоро узнаем.
Развивая эмпатический посыл обращения и безуспешно пытаясь сохранить лицо, Бейли извинился за »боль, которую могла причинить эта ситуация». Боль кому? Догадайтесь. А Бейли меж тем признается, что не имел намерения кого-либо оскорбить, ибо «в TIFF мы верим в преобразующую силу кино, способную способствовать взаимопониманию и диалогу…».
Не пропустите последнего слова, ибо как раз на диалог нацелен фильм The Road Between Us: The Ultimate Rescue канадского режиссера Барри Аврича, заявленный в программе фестиваля и теперь оттуда исключенный. Почему его выкинули? Потому что кино посвящено резне, устроенной боевиками «Хамаса» 7 октября 2023 года, когда — напомню на всякий случай — за день террористы истребили 1200 человек (не только израильтян) и еще 251 увели в в Газу, где многие заложники, живые и мертвые, пребывают по сей день.
Фильм посвящен не резне в целом, а одному из многих ее сюжетов. Его герой — генерал-майор запаса Армии обороны Израиля Ноам Тибон. Получив утром 7 октября от сына, жившего с семьей в киббуце Нахаль-Оз, сообщение о нападении, Тибон с женой отправился выручать родных. На подступах к Газе они увидели горы трупов, по пути начали спасать людей и в конце концов спасли не только своих, но очень многих. Обо этом подвиге рассказал в вышедшей в 2024 году книге «Линия борозды» ее автор, тот самый сын генерала, спасенный им Амир Тибон.
После 7 октября генерал Тибон стал одним из лидеров протеста против действий своего правительства — в Канаде, чье население все активнее высказывается против Израиля и за Free Palestine, это должны были бы оценить. Но шансов оценить кино у публики нет, потому что публика его вряд ли увидит.
Игра в одни ворота
Одна из причин исключения фильма из программы — опасения руководства фестиваля, что показ может вызвать беспорядки. «Мы не политическая организация, — стелил соломку гендиректор Бейли, — но TIFF всегда будет стремиться к тому, чтобы его программа представлялась в безопасной и инклюзивной среде».
Испугались, струсили — мерзко, но понятно: трогать ближневосточный конфликт — себе дороже.
Однако конфликт оказался фестивалем затронут — с другой стороны. Гвоздь программы игрового кино — фильм Анне-Мари Джасир «Палестина 36», копродукция Палестины — Великобритании — Франции — Дании — Норвегии — Катара — Саудовской Аравии-Иордании 2025 выпуска. (И в Палестине нынче можно снимать кино, если Катар с саудитами платят!). Фильм — о страданиях палестинцев во времена британского мандата. Что в 1936 году топоним Палестина, ведущий историю от филистимлян, имел другую коннотацию, никто не то что не знает, но принципиально не хочет знать.
1936 год, говорите? Как раз тогда был основан Палестинский симфонический (будущий Тель-Авивский филармонический) оркестр, собранный в основном из евреев, успевших сбежать из Европы. Первым концертом как раз в 1936-м дирижировал Артуро Тосканини. Еще раньше, в 1934-м, стали летать из Хайфы самолеты авиакомпании Palestine Airways, основанной Петром (Пинхасом) Рутенбергом, совместно с «Гистрадутом» (первым израильским профсоюзом) и Еврейским агентством «Сохнут». А в 1932-м в доме Бен Гуриона и по его инициативе открылся первый в Палестине художественный музей. В фильме об этом не расскажут, зато там играет Джереми Айронс.
В программе документального кино стоит вечер двух картин: «Здесь так красиво» Басмы аш-Шариф, снятый в этом году в Палестине («о конной прогулке в сумерках по ферме в Газе на фоне обволакивающих видов и звуков — безмятежных и в то же время разрушительных») и «С Хасаном в Газе» — свежая палестино-немецко-франко-катарская «ода палестинскому народу», снятая Камалем Альджафари. Аннотация отмечает, что в основе — съемки на miniDVD 2001, когда автор приехал в Газу искать — кого? — сокамерника: «В 1989 году, во время первой палестинской интифады, художник и режиссер Камаль Альджафари был заключен в тюрьму израильскими оккупационными властями».
То есть он был террористом.
Окончил, кстати, Иерусалимский университет, потому что заключенным в израильских тюрьмах давали такую возможность. Эмигрировал в Германию. И оттуда болеет за «народ, который пережил невообразимые страдания», но среди которого он не хочет жить. Последний ратующий за Палестину документальный опус — уже показанный в Каннах фильм иранки (живущей в Париже) Сепиде Фарси «Положи душу свою на ладонь и иди» — о погибшей от израильского авиаудара Фатме Хассуна, которую тут называют палестинским фотографом. И то верно — фотографом она тоже была.
Итого три, даже четыре фильма, воспевающих страдания Газы, и ни одного, исследующего войну с израильской колокольни. Это и есть диалог по-канадски.
Как легитимизировать террор
Итак, одной причины для аргументированного отказа устроителям показалось мало, и они изыскали новую. В ней, собственно, и весь цимес, как, возможно, определила бы подобную коллизию моя родившаяся в местечке бабушка.
Состоит эта причина не в том, что на насилие и смерть страшно смотреть (как можно было бы предположить), а в отсутствии авторских прав на использованные в ленте кадры резни. Тех самых кадров убийств, изнасилований, издевательств и надругательств над мертвыми и живыми, что были обнаружены в нательных камерах террористов. Они успели похвастаться отснятым материалом в инстаграмме и фейсбуке, а потом или были арестованы, или, с большей вероятностью, нашли в разоренных киббуцах и на фестивале Nova свою смерть. А камеры остались.
Что, правда надо было добиваться копирайта? Да, дирекция фестиваля так считает. И ведь мы живо представляем себе, как это могло бы быть: хамасовские юристы готовят иск к TIFF от имени хамасовских операторов, а адвокаты фестивальной администрации ищут уловки в законе, чтобы не платить хамасовцам за нарушение их авторских прав. Думая, в свою очередь, о том, как это все обременительно, неприятно, а ведь так хорошо жили…
В требование копирайта на кадры терактов трудно было бы поверить, если бы не премия конкурса Photographer of the Year (POY), присужденная больше года назад за фото, сделанное в момент похищения 22-летней Шани Лук, девушки с израильским и немецким гражданством, похищенной и безжалостно убитой 7 октября. Награду получил Али Махмуд, официально — фрилансер Associated Press, но одновременно участник нападения «Хамаса», террорист. Эта премия была первой подобной, но не последний, все они были наградой за террор, который таким образом оказался легитимизирован.
Нынешние требования копирайта — еще одна попытка легитимизации террора.
Как дело было
Создатели фильма прокомментировали происходящее изданию Deadline. Разумеется, они «шокированы и опечалены тем, что уважаемый кинофестиваль нарушил свою миссию и подверг цензуре собственную программу. <…> В конечном счете, кино — вид искусства, который стимулирует дискуссии с разных точек зрения, способный и развлекать, и вызывать у нас дискомфорт. Кинофестиваль предлагает зрителю „пир“, а аудитория решает, что она будет или не будет смотреть. Мы не политические режиссеры и не активисты — мы рассказчики историй».
Обозначив свою миссию, дальше авторы фильма рассказали, как дело было. Фильм пригласили к участию в фестивале 14 июля сего года, но попросили авторов соблюсти следующие условия:
- сменить исходное название Out of Nowhere: The Ultimate Rescue — авторы согласились;
- внести редакционные правки, конкретно указав кадры, транслировавшиеся в прямом эфире боевиками «Хамаса» 7 октября 2023 года – TIFF настаивает, что не требовал убрать кадры, а лишь просил указать источник и подтвердить юридическое разрешение на них;
- предоставить страховку от ошибок и упущений с указанием TIFF как застрахованной стороны;
- предоставить юридическое заключение о правомерности использования материалов;
- согласиться на дополнительные меры безопасности, которые фестиваль планировал обеспечить из-за возможных рисков.
Итак, 6 августа юрист TIFF попросил продюсеров предоставить подтверждение страхового возмещения, юридическое заключение и страховой сертификат. 8 августа было предложено провести третий просмотр фильма, чтобы убедиться, что требуемые фестивалем изменения внесены. А 11 августа глава TIFF Кэмерон Бэйли позвонил продюсерам The Road Between Us и попросил их самостоятельно отозвать фильм. Они отказались. Тогда 12 августа Бэйли официально сообщил продюсерам об исключении их фильма из программы.
Это едва ли вызвало восторг у зрителей, недаром на странице TIFF в фейсбуке, где опубликовано заявление Бэйли, отключены комментарии.
Сам же Кэмерон Бэйли в комментарии главному киножурналу Variety призвал на помощь всю машину пропаганды «Хамаса», высветив первым делом цифры жертв среди палестинцев, описания страданий голодающих детей etc. Журнал эти цифры процитировал со стыдливой припиской об источнике — министерстве здравоохранения Газы, но Бэйли его не называл, а просто призвал все принять на веру.
В иных странах на так называемого министерство так называемого здравоохранения ссылаться считается уже неприличным. Но не в Канаде.
Купить у «Хамаса» нельзя, а смотреть неохота
Хотя как раз канадские законы дирекция фестиваля и нарушила.
Первой на это обратила внимание документалистка Вера Кричевская: «Фестиваль загнал себя в тупик, из которого нет выхода: каждый документалист знает, что такие кадры имеют высокое общественное значение и могут быть использованы как fair use в определенном контексте, и главное!!! — «Хамас» признан в Канаде террористической организацией, а это значит, что любая финансовая и коммерческая деятельность с этой организацией запрещена. Даже если представить, что суд наказал бы кинематографистов штрафом (уверена, что у них есть страховка), то этот штраф технически не выплатить и запрещено законом. Приведу более простой пример: сегодня весь мир может свободно использовать любые государственные архивы РФ (санкционные источники) без покупки прав, так как покупка их — нарушения санкций. Это уникальная ситуация, и многие куют железо пока горячо. Поэтому: невозможно даже при желании купить у «Хамаса», как минимум в Канаде, архив».
Невозможно купить — но сказать-то можно. Или написать.
Ровно так работает пропаганда: требуя публичного невозможного, а то и вовсе запрещенного, безнаказанно цитируя непроверенные цифры и прочие фальшивки, подменяя понятия и жонглируя словами. Вот, например, из все того же, неоднократно процитированного заявления главы TIFF:
«События 7 октября 2023 года и продолжающиеся страдания в Газе тяжелым грузом лежат на нас, вызывая живую необходимость сострадания из-за растущего антисемитизма и исламофобии». Какая восхитительная словесная эквилибристика! 7 октября в Израиле случилось просто событие, а в Газе — там страдания. И среди бойкого перечисления проявлений этого страдания в Variety директор TIFF ни словом не упомянул о заложниках, которых ведь можно было бы просто вернуть…
Но кого волнуют еврейские жертвы? Кто захочет смотреть на изможденного, напоминающего живой скелет Эвьятара Давида, которого добрые люди в Газе заставили рыть себе могилу в тоннеле и снимали это на видео? И кто захочет его показывать? Точно не директор TIFF.
Команда «фас»
Это не казус отдельно взятого антисемита Кэмерона Бэйли, имя им — легион. Они оправдываются тем, что выступают якобы не против евреев, а против Израиля. Жалкий лепет оправдания: вы, друзья, банальные антисемиты, которые тупо реагировали на команду «фас». И случилось это не под властью «Хамаса», а в правовом, казалось бы, демократическом государстве, и сделал это фестивальный чиновник, призванный нести культуру в массы. Против него, понятно, выступили представители еврейской общины и отдельные городские чиновники, грозя расследованиями, но не верится, чтобы им было под силу победить тренд.
Время такое. Читаешь новости и думаешь: это уже 1936 год в Германии или еще 1933-й?
Лет 10-15 назад такое вряд ли случилось бы — люди были те же, даже Бэйли уже работал на TIFF директором, но норм приличия придерживались других. А вот лет 60 назад, тем более 80 или 90 — запросто.
История человечества знает разные взлеты и падения антисемитизма в разных странах. Когда-то он чуть теплился, и евреи получали гражданские права, становились министрами, потом, как в Испании и Португалии в 1492 году, приходилось, все побросав, срочно бежать и искать убежище. Художник Иегуда Пэн, учитель Шагала, Цадкина и Лисицкого, еще мог при Александра II учиться в Императорской академии художеств, а гений Лисицкий при Николае II уже нет: процентная норма изменилась. В последние пару тысячелетий приступы антисемитизма время от времени переживали многие страны, включая те, куда вынуждено переселялись евреи, изгнанные со своей, обычно купленной, земли.
Так было в 1903 году в Кишиневе, накануне Второй мировой войны в Германии и Австрии и после Второй мировой войны в Польше, когда чудом выжившие в Катастрофе евреи возвращались домой, а дом был занят.
Человечество не меняется, антисемитизм — тень еврея, как сказал Эйнштейн Михоэлсу. Как в воду глядел. Но если и есть есть отличие тех времен от нынешних, то состоит оно уж точно не в отсутствие антисемитов.
А в том, что сегодня у евреев есть страна. Крошечное, сложно устроенное государство, воюющее с самим собой внутри (два еврея — три мнения) и с момента своего рождения воюющее с враждебным окружением вокруг. За право на жизнь. Многие Израилю в этом праве отказывают. Но некогда их слушать — надо побеждать.
