Даже 28 пунктов меморандума Уиткоффа-Дмитриева (который выдается за план Трампа) явно недостаточны для появления того типа сплоченности и уверенности, которые требуются, чтобы всерьез начать совместные действия во имя защиты суверенитета государств европейского континента.
Конвенциональная война в Украине в самом разгаре, в разгаре и постоянные гибридные военные провокации, безнаказанно тестирующие на прочность восточный фланг НАТО: беспилотники над Польшей, Данией, Бельгией, Германией, Голландией; обломки ракет в Румынии; МиГи, вторгшиеся в воздушное пространство Эстонии. Мы разберем две причины этого паралича: самоуспокоенность, возникшую после окончания холодной войны, и агрессивную гибридную войну РФ (включающую когнитивный домен), которая эксплуатирует эту самоуспокоенность, давно превратившуюся в слабость.
После распада СССР Европа была охвачена иллюзией вечного мира. Оборонные бюджеты упали ниже целевого показателя НАТО в 2% — тем временем Россия и Китай, ставшие экономическими партнерами Европы, агрессивно перевооружались. Европейские армии переключились на миссии низкой интенсивности в Афганистане и на Балканах, отказались от избыточных резервов и надежной логистики. Еще в 1994 году дальновидный Збигнев Бжезинский предупреждал: «Преувеличенно оптимистичные оценки России распространяются преднамеренно» — и вот самоуспокоенность по отношению к амбициям России привела к легитимации ревизионистских территориальных претензий, а стратегией сдерживания вовремя не удалось заменить европейское благодушие; иллюзии стали рассеиваться только после аннексии Крыма.
В отличие от истории с захватом советской подводной лодки в Карлскруне в 1981 году, когда Швеция сразу назвала инцидент серьезным нарушением суверенитета, реакция Европы на пакости Москвы сегодня выглядит скорее как дискуссионный клуб, где обмениваются мнениями о беспилотниках, военных самолетах, обрывах подводных кабелей — эта поразительная робость растет из «дивидендов мира», за 30 лет принесшие ЕС 4,2 трлн евро, и делает Европу особенно уязвимой к когнитивной агрессии.
Мàксима епископа Бико «самое мощное оружие в руках угнетателя — это разум угнетенных» прекрасно описывает, как когнитивная война Москвы сковывает решимость Европы: она усиливает паралич воли и задействует широкий арсенал средств, чтобы дезорганизовать институты и доминировать над психикой европейцев. Кремль тратит около 100 млрд долларов ежегодно на дестабилизацию и дезинформацию — финансирует кибератаки, сети прокси, операции «под чужим флагом», вмешивается в выборы, и это требует от ЕС зеркальных или больших расходов для противодействия когнитивному захвату.
Опишем некоторые механизмы этой войны.
- «Дар Константина». Москва поддерживает ложную концепцию «РФ — это СССР сегодня», а советской мощи Европа по инерции боится. По разрушительной силе эта фальшивка сравнима разве что с «Протоколами сионских мудрецов».
- Метод «дрейфа базовой линии обсуждения» переопределяет точку отсчета — вместо того чтобы Европе действовать там, где РФ схватили за руку, Кремль навязывает дискуссию о «неадекватном ответе» Запада.
- Метод «перехвата повестки дня» с упором на «страхе эскалации» — например, планы Польши по уничтожению дронов были названы Кремлем «вступлением в войну НАТО», ко-биллигерентностью (совместным участием в войне без формального союза), что противоречит 51 статье Устава ООН.
- Концепция рефлексивного контроля эксплуатирует самосдерживание и нежелание Европы рисковать, поэтому ядерная риторика Кремля эффективно тормозит помощь Украине.
- Секьюритизация — ложное понимание собственной безопасности выдает обычные меры защиты за угрозы: ответ Эстонии на пролет самолетов был Москвой назван «агрессией».
- Операции под «чужим флагом», например, неопознанные кибератаки на польскую инфраструктуру, списанные на мошенников, сеют в головах смятение и недоверие.
Дестабилизация идет через сети агентов и «полезных идиотов», дезинформацию и «спящих» диверсантов по всей Европе, которые, как мы знаем, располагают и оружием, и взрывчаткой.
Кремль ведет круглосуточную пропаганду, кибератаки и мобилизацию своих сторонников в странах ЕС (выборы в Молдове и Чехии — свежие примеры) и подстрекательство прокси-групп к беспорядкам в странах Балтии. Дезинформационные операции России могут парализовать Европу без единого выстрела, обходятся дешевле танков, но более разрушительны для демократий.
Неспособность ЕС соответствовать такому размаху и сформировать бюджет контр-когнитивной войны делает его уязвимым, а Кремль грамотно эксплуатирует наследие самоуспокоенности — подорванные боеготовность и решимость. К примеру, программа ReArmEurope стоимостью 800 млрд евро, направленная на перевооружение и киберзащиту, тормозится национальными вето, что напоминает институционализацию европейской нерешительности в форме приснопамятных Минских соглашений. «Запада больше нет», — отчеканила Урсула фон дер Ляйен, когда из-за тарифных войн Трампа и его скептицизма в отношении НАТО доверие европейцев к надежности США упало до 27%.
Важно отметить, что гибридная война РФ нормализует нарушения суверенитета стран ЕС посредством постоянного когнитивного давления. Покорность Европы, коренящаяся в самоуспокоенности и усиленная гибридным натиском Москвы, лишает ее возможности эффективно противостоять агрессии.
Просто назвать войной то, что творит РФ сегодня в Европе, было бы уже большой победой коллективного разума.
