Вышел новый прогноз Международного энергетического агентства (МЭА) до 2030 года, согласно которому пик доли ископаемого топлива в глобальном энергопотреблении может быть пройден до конца этого десятилетия. Доля угля, газа и нефти в мировом потреблении энергии долго держалась в районе 80%, к 2030 году она может впервые снизиться (до 73%) даже в самом консервативном сценарии (STEPS), не предполагающем изменений в энергетической политике стран.
Доля возобновляемых источников энергии (ВИЭ) в производстве электроэнергии к 2030 году достигнет почти 50% (сейчас около 30%), а новые мощности будут наполовину состоять только из солнечной генерации. Инвестиции, которые будут направляться в офшорные ветропарки, будут втрое превышать инвестиции в новые угольные и газовые электростанции. Продажи тепловых насосов и других систем электрического отопления превысят продажи котлов на ископаемом топливе. Число электромобилей увеличится десятикратно, а их доля в новых продажах достигнет 38%.
И это лишь консервативные ожидания. Стоит еще добавить, что МЭА всегда сильно недооценивало темпы развития ВИЭ.
А что ожидается в России? Каким видит свое великое будущее энергетическая супердержава?
Никакого перехода!
Несмотря на все заверения российских чиновников о приверженности целям Парижского соглашения по климату, а также о стремлении к низкоуглеродному развитию, энергетический переход отсутствует в реальной повестке дня России. Об этом, например, свидетельствует выступление президента России Владимира Путина на пленарной сессии Российской энергетической недели. Он обозначил четыре ключевых направления развития российского топливно-энергетического комплекса, и ни одно из них даже косвенно не касалось энергетического перехода и возобновляемых источников энергии. Первое место было отведено стабильности поставок топлива на внутренний рынок по доступным ценам, второе — развитию глубокой переработки нефти и газа в целях создания максимальной добавленной стоимости, третье — формированию полного суверенитета российской энергетики, включая технологический суверенитет, четвертое — новой географии экспорта российского ископаемого топлива.
Примечательно, что премьер-министр Республики Ирак Мухаммед Судани, выступавший на одной пленарной сессии с Путиным, отметил, что солнечная энергетика уже занимает важное место в электроэнергетике нефтедобывающего Ирака, а правительство Ирака в числе приоритетов эв кономических реформах обозначило переход к ВИЭ, чтобы не опираться только на нефть. Цифры он приводил весьма странные, хотя, возможно, это была не странность, а неточности в переводе. Но факт остается фактом: даже самые консервативные и зависимые от нефти страны осознают необходимость развития ВИЭ.
Путин позже добавил, что у России уже самая зеленая структура энергетики, сославшись на высокие доли АЭС и ГЭС (многие из которых были построены еще в Советском Союзе) и «самого высокоэкологичного вида топлива среди углеводородов» — газа. А скоро российская электроэнергия, по словам президента, будет еще чище — за счет масштабного развития АЭС (от которых некоторые европейские страны уже отказались, в частности Германия). Таким образом, серьезное развитие современных ВИЭ — солнечных и ветровых электростанций — в России не планируется.
Ранее, в начале октября, Россия предупреждала, что она будет противостоять плану постепенного отказа от ископаемого топлива. США и страны ЕС призывали установить сроки отказа в преддверии климатического саммита СОР28, который начнется в конце ноября в Дубае.
Таким образом, можно резюмировать, что сама Россия отводит себе скромное место поставщика выходящих из моды и спроса товаров на периферийные рынки.
С запада на восток
А как сейчас обстоят дела с экспортом российского ископаемого топлива? Может быть, действительно, не стоит пока и задумываться о солнечных панелях и прочей ерунде?
Наиболее плачевна ситуация с экспортом российского газа, который практически избежал санкций. В начале войны в Украине Россия решила пошантажировать европейских покупателей и заигралась, а потом еще кто-то взорвал «Северные потоки». Поскольку Россия делала ставку на трубопроводный газ, а ее основные газопроводы идут от западных месторождений в Европу, кроме запущенной в конце 2019 года «Силы Сибири» (она соединяет восточные месторождения и Китай), ситуация оказалась патовой. В 2022 году экспорт Газпрома упал почти вдвое в сравнении с 2021-м, а в 2023 году он может сократиться еще в полтора раза. Теперь Россия уговаривает Китай построить газопровод «Сила Сибири 2», который соединит западные российские месторождения с восточными, но Китай не очень-то хочет: очередная попытка в исполнении самого Путина, закончилась ничем. Уже упомянутый консервативный сценарий МЭА ожидает сокращения доли России на мировом рынке газа с 30% в 2021 году до 15% в 2030 году.
Экспорт угля в 2022 году сократился на 7,5%, но был компенсирован поставками на внутренний рынок, в результате чего добыча даже немного увеличилась по сравнению с 2021 годом. Европа не импортирует российский уголь с 10 августа 2022 года, поэтому российские угольщики отчаянно пытаются перенаправить европейские объемы на восток. На железных дорогах возникают заторы из вагонов с углем, а сибирский уголь теперь нередко приходится сначала везти по железной дороге до западных портов, а затем вместо Европы отправлять его морем на восток. Это сравнимо с путешествием из Москвы в Санкт-Петербург через Новосибирск. Восточный полигон железных дорог расширяют уже не один год, но до нужных теперь пропускных способностей его вряд ли расширят даже к началу 2030-х гг.
Ситуация с нефтью, которая особенно важна для российской экономики, пока выглядит лучше, чем ситуация с газом и углем: экспорт в 2022 году вырос на 7%. Эмбарго ЕС на морские поставки российской нефти действует с 5 декабря 2022 года, на поставки нефтепродуктов — с 5 февраля 2023 года. Однако поставки пока еще осуществляются в Европу по нефтепроводу «Дружба», хотя их объемы сократились более чем втрое, а доставляемую морским путем нефть охотно скупают Китай (который также получает российскую нефть по нефтепроводу), ранее не проявлявшая особого интереса к российской нефти Индия и некоторые другие страны, правда с дисконтом. Размер дисконта вызывает среди экспертов немалые споры, но факт остается фактом: поставлять нефть из России на восток будет далеко не так выгодно, как на запад.
Поезд ушел
Каковы могут быть перспективы энергетической сверхдержавы? Одна из них — расширение сотрудничества с Китаем. Однако как видно на примере с «Силой Сибири 2», если сотрудничество и расширится, то явно не очень быстро и не по самой выгодной для России цене.
Кроме того, для этого сотрудничества еще нужно построить огромную инфраструктуру, что займет не меньше десятилетия. Другая перспектива — изменение отношений с Европой. Но на это стоит рассчитывать только, пожалуй, если Россия закончит войну в Украине и начет двигаться в сторону демократизации.
Да и то маловероятно. На минувшей неделе официальные представители сразу двух европейских стран — Германии и Великобритании — заявили, что и так давно очевидно: даже если Россия прекратит войну в Украине, и в Москве произойдет смена режима, торговые отношения между Европой и Россией в области поставок ископаемого топлива не будут восстановлены.
В российских оппозиционных кругах энергопереходу России уделяется примерно столько же внимания, сколько и в официальных, если не меньше. Очевидно, оппозиция тоже рассчитывает, что когда-нибудь энергетические отношения с Европой вернутся туда, где они были до войны. А зря.
Потому что поезд с углем на запад уже ушел.
